— Даже тебя, Клайв, — медленно произнесла я. Он обнял Мойру и чмокнул меня в щеку.
— Блестяще! — сказал Роб, улыбаясь мне.
В следующий раз я прилетела в Ирландию несколько месяцев спустя, чтобы дать показания на процессе Чарльза Маккафферти. Пробыла я там недолго, пришлось уехать раньше из-за инцидента, который до сих пор время от времени всплывает у меня перед глазами или вырывает из сна, тяжело дышащей, комкающей простыни. В первый день процесса Чарльз выглядел спокойным, уверенным, словно его обаяние могло принести ему успех. И знаете, могло бы. На второй день, когда Чарльза вели из тюремного фургона в здание суда и руки его были сомкнуты наручниками за спиной, из-за одной из стоявших там машин вышел Конал О'Коннор, вскинул винтовку и застрелил его. Процесс был громким, его освещали средства массовой информации по всей стране, по телевидению показывали в замедленном воспроизведении сцену гибели Чарльза снова и снова.
Теперь о более приятном. «Бирн Энтерпрайзис» возвращает утраченные позиции, компанию возглавляет триумвират сестер, дочерей Эмина. Семья собирается передать серебряный ковчег в дар музею, как только у нее будут такие доходы, что сумму налогов покроет стоимость ковчега, эти деньги позволят им в течение нескольких лет расширять бизнес. Путь этот будет долгим, но я почему-то уверена, что они своего добьются. Мне нравится мысль, что компанией «Бирн Энтерпрайзис» управляют три богини Туату де Данаан — Эриу, Фотла и Банба. Как они могут потерпеть неудачу, если на их стороне все волшебство?
Шон Макхью снова руководит одним из отделений как вице-президент, находится в подчинении у жены и своячениц, но Фионуала и Конал окончательно разорвали отношения. Конал, видимо, думал, что, если отомстит Чарльзу за семью, жена его не оставит. Но ошибся. По последним сведениям, какими я располагаю, Фионуала не тратит время, навещая бывшего мужа в тюрьме, а нацеливается на Райена Макглинна. Можно лишь надеяться, что сходство между Твидлдумом и Твидлди только внешнее.
«Второй шанс» продан. Маргарет вернулась в Коннемару и, к моему большому удивлению, написала мне, справилась о моем здоровье. Все остальные остались в Дингле: у Этне и Шона в городе небольшой домик, Брета совершенно счастливо живет в Коттедже Розы с Падди Гилхули и их прелестной дочуркой. Ее назвали Роза. Я нашла совершенно чудесную антикварную кроватку для малышки и отправила им. Алекс отказался брать с них квартплату, поэтому Брета и Падди постепенно приводят для него дом в порядок, провели в него электричество, проложили дорогу к шоссе. Алекс говорит, что когда-нибудь, в далеком будущем, собирается уехать на покой туда. Вигс, насколько я понимаю, живет в коттедже.
Дженнифер Лучка поступила в университет. Учится хорошо. У нее появился новый кавалер. Она приедет и познакомит его с нами на День Благодарения. Роб готовится к этому испытанию.
На то, чтобы окончательно оправиться после операции, времени у меня ушло значительно больше, чем я думала, — видимо, годы дают себя знать. Как Роб постоянно твердит мне, средний возраст — вещь серьезная. Врачи советовали мне не волноваться, и я старалась, несмотря на свою обычную нетерпеливость. Наконец теперь я чувствую себя неплохо и радуюсь, что осталась жива.
Мойра решила, что моя жизнь станет гораздо лучше, если в ней появится мужчина; я уверена, что разделяю этот взгляд. Она видит моим следующим спутником жизни Роба. Все, что я могу об этом сказать: мы с Робом продолжаем свой неторопливый путь к более интимным отношениям, и к тому времени, когда пройдем его, будем способны только к невинным поцелуям перед тем, как передать друг другу клей для искусственных зубов. Однако никто другой меня не интересует.
Кроме того, Мойра за моей спиной решила еще кое-что для моего будущего. «Гринхальг и Макклинток» больше не существует, зато «Макклинток и Свейн» снова в деле. Сара Гринхальг не нашла розничную торговлю такой волнующей, как ей представлялось, и спросила, не хочу ли я выкупить ее долю. Решение Клайву и мне объединиться снова, только в деловом смысле, было принято на трехсторонней конференции за моим кухонным столом.
— У меня к тебе предложение, — осторожно начал Клайв, откашлялся и взглянул на Мойру. — Поскольку Сара хочет выйти из дела, а ты долго была нездорова, мы подумали, что тебе потребуется помощь с магазином. Как ты посмотришь на то, чтобы нам объединиться опять? Ты знаешь гораздо лучше меня, какая мебель и обстановка нравятся людям, хорошо разбираешься в антиквариате. Мне нравится думать, что я хорошо разбираюсь в дизайне, в устройстве интерьеров. Что скажешь?
Я посмотрела на обоих. Клайв был, как всегда, щеголеватым, хотя и несколько настороженным. Мойра выглядела неуверенной, что ей совершенно несвойственно. Я опустила взгляд на свою кофейную чашку, глядя, как по блюдцу расплывается тающее мороженое, и перед моим взором пронеслась моя жизнь с Клайвом, и хорошие времена, и плохие. Почему-то вспомнила о Чарльзе и долгой, печальной истории неподобающей любви, и почувствовала, что снова начинаю злиться, непонятно, на гостей или на себя.
Потом я вспомнила, как нам весело бывало с Мойрой, как мы вели вечерние разговоры, как поддерживали друг друга, когда наступали тяжелые времена в делах и в жизни. Вспомнила, как мы одновременно удалили заболевшие зубы мудрости, потом поехали на такси ко мне и там, закутавшись в одеяла и специально купленные для этого случая ночные рубашки, почти всю ночь сидели у пылающего огня, цедили сквозь сжатые зубы замечательное шотландское виски, какими распухшими были наши лица. И как мне рассказывали, что Мойра, узнав, что я ранена, схватила паспорт и сумочку, поехала прямо в аэропорт, не захватив даже зубной щетки, позвонила из машины своему агенту в бюро путешествий, и потребовала, чтобы он отправил ее первым же рейсом в Ирландию. Когда я подняла взгляд, на ее лице было выражение отчасти надежды, отчасти просьбы.
— Можешь какое-то время подумать, — сказал Клайв.
— Нет, не нужно. Это хорошая мысль, — ответила я.
Клайв хотел, чтобы наш новый магазин именовался «Свейн и Макклинток», а не изначальным названием, предшествовавшим нашему разводу. Однако его вторая бывшая жена, Селеста, не хотела ссужать его деньгами, а Мойра благоразумно оставалась в стороне. В данных обстоятельствах моя подпись больше устраивала банк, чем его, поэтому магазин именуется «Макклинток и Свейн». Открыли мы магазин очень шумной вечеринкой, на которую пригласили всех, кто вспомнился, и где обильно лилось шампанское — настоящее. В нормальных условиях я не стала бы закатывать такую экстравагантную вечеринку: прошло несколько месяцев, а мы все еще расплачиваемся за нее. Ну и пусть! В данных обстоятельствах я отмечала свою новую жизнь, а не просто новый магазин. За последние несколько месяцев я поняла многое, не в последнюю очередь то, что жизнь — это драгоценный и хрупкий дар.
Как ни противоречит условностям партнерство с бывшим мужем, дела у нас идут хорошо. Ирландско-георгианский стиль неплохо нас выручает. Как я и надеялась, Клайв смешивает краски и делает наброски комнат с подбором расцветок. Я и Этне Бирн, она по совместительству наш агент в Ирландии, занимаемся мебелью. Этне находит все, что нам нужно. Работает она замечательно, и, кажется, это доставляет ей удовольствие. Надеюсь, она откроет в Ирландии собственный магазин, когда «Бирн Энтерпрайзис» окрепнет, но, думаю, наши отношения сохраняться.
А если ирландско-георгианский стиль вам не нравится, назовите другую страну. И мы позаботимся, чтобы вы получили соответствующий интерьер с мебелью, украшениями, растениями, светильниками, отделкой стен и окон. Мы уже занимались средиземноморским, тосканским, мексиканским, балийским стилями и многими другими. Мир велик, и до того, как снова увижу этот громадный серебряный экран в небе, я планирую объездить его весь.