Взгляд старой женщины оторвался от ниши. Она посмотрела на Балога: посмеет ли спорить. Тот, промолчав, лишь чокнулся с Варью и выпил.
Позже, когда Варью с хмельной, тяжелой головой брел к общежитию, ему захотелось спуститься к Дунаю. Спотыкаясь в темноте, пришел он на берег. Внизу плескались о днища плоскодонок легкие волны. Ночь была темной, едва-едва брезжил в небе слабый свет. У рыбацкого баркаса, стоявшего под самым берегом, Варью вспомнилась светловолосая девчонка с загорелыми ногами, которую он в последний раз видел именно здесь. «Где она сейчас?»— думал он. Но девушку ему не удалось представить; даже лицо ее стерлось в памяти. Только в груди осталось какое-то неясное щемление. Он повернулся спиной к шоссе и долго смотрел на Дунай. Необъятная тишина, тишина четырех стран, плыла в ночи вниз по течению, чтобы где-нибудь к утру достичь моря. И в самом центре этой тишины покачивалась лодка Сатника...
6
— Карр... Карр... Карр...— хором закаркали кёбаньские парни и девчонки, когда в субботу в пять часов вечера Иштван Варью появился на террасе «Мотылька». Днем над городом прошла гроза; кое-где и в четыре еще громыхало. На террасе стояли лужи, но столы уже были насухо вытерты. Так как неясно было, ушла гроза совсем или набирается сил для нового приступа,— скатертей на столах не было. Однако никого это не смущало. Компания за сдвинутыми столиками была нынче в приподнятом настроении.
— Понимаешь, из-за грозы пришлось нам внутри спрятаться...— объяснял Варью ситуацию один из парней с пивоварни.
— ...и выпить,— добавила Пётике.
— Что же ты пила? — спросил Варью, опираясь на спинку стула.
— Не знаю. Тетя Манци чего-то там намешала.
— Сколько раз молния сверкала, столько мы пили,— похвасталась Цица.
— Оно и видно.
— Сегодня третье, Ворон... Забыл, что ли? — вмешался в разговор фармацевт.
— Ну и что?
— Иштванов день. У парней сложилось такое мнение, что ты сегодня поставишь ящик пива.
— Двадцатого поставлю. Я свои именины буду справлять вместе с королем.
— С королем?..
— Ну да, с Иштваном.
Фармацевт со смехом обернулся к остальным.
— Неплохо... Слыхали: теперь Ворон и святой Иштван будут вместе именины справлять... По-моему, они, в общем, правы...
За столом поднялся хохот. Варью повернулся к столу плечом, чтобы было видно эмблему на рукаве.
— Читайте. Что это значит по-английски? Viceroy... Значит вице-король. Вот и думайте. Раз вице-король, то именины двадцатого.
Жожо с другой стороны стола махнула Варью рукой:
— Иди сюда, Ворон, я для тебя стул держу.
— Потом...
— Я что-то сказать тебе хочу.
— Сейчас вернусь,— сказал Варью, уходя к стойке.
Молодежь, набившаяся из-за дождя во внутреннее помещение кафе, во всю терзала музыкальный автомат. Многие даже не заметили, что дождь давно кончился. Ребята и девчонки танцевали шейк, а точнее, тряслись под музыку между стойкой и автоматом. Тряслись и смотрели на Аги из прачечной, которая, обнявшись со своим парнем, забыв о музыке, времени, обо всем на свете, извивалась в каком-то сонном экстазе. Время от времени кто-нибудь натыкался на край биллиарда, даже не замечая этого.
— Привет, тетя Манци,— сказал Варью, садясь на высокий табурет у стойки.
— Как живешь, Ворон? Трудная была неделя?
— Спасибо, тетя Манци, терпимо было.
— Что будешь пить?
— Сухой мартини со льдом. Какие новости, тетя Манци?
— Никаких, сынок. Все по-старому.
Варью смотрел, как она взбивает коктейль, бросает туда лед.
— Ольга не писала?
— Нет. С тех пор никаких известий. Ох, чуть не забыла, тут тебе что-то есть.— И тетя Манци вытащила из ящика свернутую бумажную салфетку, отдала ее Варью.— Йоцо просил это тебе передать. Вчера вечером он был здесь; выпил рюмку и ушел. Сегодня у него рейс.
Варью развернул салфетку. «Я снова говорил с начальником,— писал Йоцо.— В сентябре возьмут двух помощников шоферов. В Германии была авария. Привет, Йоцо». Варью свернул салфетку, сунул ее в карман. Медленно, смакуя, выпил мартини, искоса поглядывая на террасу и на ребят, танцующих у музыкального автомата. Жожо махала ему с террасы. Он положил на стойку деньги и вышел. Жожо посадила его рядом с собой.
— Так здорово, Ворон, что мы опять вместе!
— Здорово...
Цица, сидящая рядом с фармацевтом, следила за каждым их движением. Когда Иштван Варью поднял глаза, она тут же крикнула ему через стол:
— Слушай, Ворон, а что стало с той блондинкой, из-за которой ты в кенгуру превратился?