— Много ты требуешь от жизни, дочка,— вмешалась в разговор мать.— Я вот тоже никогда не знаю, где сейчас отец... Шоферы живут в дороге, надо с этим смириться. Деньги они зарабатывают, сколько нужно семье, и берегутся, сколько можно.
— А я не хочу, чтобы он был шофером. Шоферов вон сколько. Пусть ремонтирует машины — больше заработает!..
Дёркё вдруг стукнул по столу своей могучей ладонью. Запрыгали, забренчали тарелки, стаканы. Когда звон замер, Дёркё взревел:
— Цыц! Черт побери! Варью не торговец и не счетовод, он шофер! Как из орла не выйдет черепахи, так и из шофера не выйдет счетовода. Пока его по дорогам носило, ты не жаловалась. А теперь, когда он в мастерской, под руками у тебя, так ты и начала хныкать. Оправдали его, права вернули. И все! И не думай, что он тебе будет всю жизнь копошиться в темной мастерской. Шофер он...
Жожо упала лицом на стол и разрыдалась. Но Дёркё больше не обращал на нее внимания. Он снова наполнил пивом стаканы, огляделся с довольным видом. Поднял стакан — но остальные не последовали его примеру.
— А что плохого, если он на машину пойдет? — спросила у Жожо мать.
Жожо, выпрямившись, ткнула пальцем в сторону Варью:
— Он попутчиков возит.
— Ну и что? — спросил Дёркё.
— Как что? Всяких девок подбирает...
— Я? — удивился Варью.
— Ты! Ты! — рыдала Жожо.— А потом превращается в кенгуру.
Теперь Дёркё упал на стол, давясь хохотом. Насмеявшись, вытирая глаза, он хлопнул зятя по спине:
— Что, ты вправду превращаешься в кенгуру?
— Нет... Один раз только было.
— Один раз всего?! — выкрикнул Дёркё и снова захохотал.— Такого я еще не слыхивал... Чтоб в кенгуру... Мой зять чтоб в кенгуру превратился...
Жожо опять залилась слезами. И, всхлипывая, выбежала из кухни.
— Не пойму, что с ней такое... Просто ума не приложу,— сказал Варью и поднял ко рту бутылку, в которой еще плескалось на самом дне немного пива.
Около полуночи Иштван Варью проснулся: Жожо бродила по комнате. Он сел в постели, с недоумением глядя вокруг. Радиоприемник был включен, из него сочилась приглушенная музыка: не то турецкая, не то узбекская мелодия. Гортанный голос певца, тягучий, как молитва муэдзина, по временам тонул в звуках рогов и труб. Шкала слабым сиянием высвечивала контуры мебели.
— Жожо... Что с тобой? — спросил Варью.
Жожо испуганно замерла.
— Не могу заснуть,— тихо ответила она. В голосе ее слышались слезы.
— Иди ко мне, девочка, ну иди же.
Варью взял ее за руку, потянул к тахте. Уложив рядом с собой, закрыл одеялом.
— Ну, что с тобой?
— Я люблю тебя... От этого все...
— Я тоже тебя люблю, Жожо.
— Ворон... Пусть все будет, как ты хочешь... Я только хочу, чтобы ты был счастлив со мной.
— Мы оба будем счастливы.
— Не оба... втроем...
— Верно, втроем.
— Знаешь, Ворон, мне так хочется, чтобы мы жили хорошо и всегда любили друг друга... Надо, чтобы мы жили хорошо и счастливо.
— Спи, спи... Спокойной ночи,— сказал Варью, гладя Жожо.
Она успокоилась наконец и, прижавшись к нему, все еще всхлипывая, быстро уснула. Уже спящую, Варью поцеловал ее. От Жожо исходил свежий молочный запах.
9
Иштван Варью осторожно вел новый «ЗИЛ» в густом утреннем потоке машин. Он медленно ехал по 7О шоссе, рассчитывая у Эрда свернуть на «шестерку»; сегодня он снова, после полугодового перерыва, вез в Пакш профильное железо. Было 17 февраля, Донатов день. Золотой солнечный диск появился на безоблачном синем небе в шесть часов сорок семь минут; температура воздуха была минус шесть градусов по Цельсию. Иштван Варью держал в руках руль ласково, влюбленно, с ощущением полного, ничем не замутненного счастья. Рядом, на сиденье, бдительно смотрел за дорогой и за хозяином игрушечный кенгуру. «ЗИЛ» послушно в соответствии с правилами ускорял и замедлял ход. Когда машина вышла из виража у Камараэрдё, Варью заметил на площадке у ресторана «Панорама» знакомый «камион». Он включил указатель поворота и медленно, осторожно свернул к стоянке. Возле «камиона», сунув руки в карманы, стоял Йоцо.
— Как дела, Ворон? — спросил он, когда Варью спрыгнул на землю.
— Порядок.
— Разрешили водить?
—Суд и полиция обратились на комбинат с письмом.
— Могу себе представить...
— Ты что здесь делаешь, Йоцо?
— Жду напарника.
— А куда он делся?
— В ресторане, яичницу ест. С женой поссорился.
— Куда едете?
— В Югославию...
Варью с вожделением смотрел на «вольво».