Том Картер задумчиво вертел бокал в руке. Версия вроде бы вполне сносная, однако и в ней есть свое НО…Если бы они действительно хотели что-то скрыть, то едва ли появление непосредственно среди них агента ФБР их обрадовало бы. А в этой ситуации, их близкие сами вызвали к ним того, кого они, должно быть, менее всего хотели видеть. Как это объяснить? Непростительная недальновидность заговорщиков или столь неудачное стечение обстоятельств для них? А если в заговоре все четверо, то опять же зачем им привлекать внимание ФБР?
На эти вопросы у Картера пока не было четкого ответа. Если же рассмотреть другую версию и допустить, что все четверо говорят правду, то тогда получается действительно загадочная ситуация. Ситуация, в которой разберется только…Лакруа!
Мистер Картер чуть не поперхнулся. Он вспомнил слова, которые почему-то отложились в его памяти.
— Почему ты не хочешь сходить к психологу? Лакруа разберется в любой ситуации! — испуганно-укоризненным тоном причитала миссис Карстон во время короткой разборки между ней и ее супругом на глазах у него.
Лакруа – французская фамилия, не слишком распространенная в Штатах. Так зовут психолога четы Карстон, а у психолога Джона Стивенса, если ему не изменяет память, вроде бы тоже французская фамилия.
Агент Картер достал из кармана блокнот и проверил. Все верно. «Психолог мэра – мисс Лакруа» - было написано в блокноте. Значит у Карстона и Стивенса один и тот же психолог. Человек, который, должно быть, хорошо осведомлен о состоянии двух интересующих его людей. Но как выведать у нее эту информацию? Если отказать ему в приеме она не может в силу его служебного статуса, то информация, касающаяся ее клиентов, конфиденциальна. И ни мэр Сиэтла, ни, тем более, судовладелец не выдадут ему разрешение на раскрытие информации о них от их общего психолога. Впрочем, в отношении мистера Стивенса можно попытаться. И Том знал, кто сможет помочь ему в этом.
Через несколько часов они встретились в уже знакомом ему ресторане на берегу озера. Картер посвятил Оливию в ход своего расследования и рассказал ей о необходимости поговорить с психологом ее отца. Реакция дочери мэра была вполне ожидаемой.
— Я понимаю необходимость вашего разговора с ней, но, не уверена, что отец пойдет на это. Он все же мэр, и есть вещи, которые должны оставаться конфиденциальными. Однако я поговорю с ним и попытаюсь получить от него разрешение на выдачу сведений о его состоянии вам и только вам и лишь в отношении нашего дела. Уверена, вы понимаете, что даже эти ограниченные сведения вверяются вам под полную конфиденциальность, — ответила женщина.
— Безусловно, — подтвердил мужчина. — Однако, если в ходе расследования нашего дела вскроются причины ранее упомянутой вами «эпидемии», носящей угрожающий характер для общества, то я буду вынужден раскрыть некоторые сведения. Надеюсь, и вы меня понимаете, мисс Стивенс?
— Вполне, мистер Картер. Завтра я вам сообщу об ответе моего отца, и, в случае его согласия, предоставлю его письменное заверение, которое вы покажете мисс Лакруа. Я также сообщу ей заранее о вашем визите, чтобы не возникло недопонимания с ее стороны.
— Благодарю за содействие, мисс Стивенс, — произнес Том.
Молодая женщина любезно улыбнулась ему в ответ.
Глава четвертая
Густой туман обволакивал весь город, погружая его в атмосферу потустороннего мира. Том Картер никогда не замечал за собой излишней сентиментальности и впечатлительности, но сейчас, направляясь к офису психолога, он ощущал необъяснимое внутреннее волнение. Странное чувство сюрреальности неожиданно овладело опытным агентом.
Оливии Стивенс удалось получить согласие своего отца на предоставление некоторых сведений о его состоянии агенту ФБР, что было ясно отражено в той расписке, которая была зажата в руках Тома. И мистер Картер был преисполнен решимости выведать максимально возможные сведения в рамках дозволенного.
Еще издали из окна автомобиля он приметил небольшой современный особняк, в котором вела прием мисс Лакруа. Густой туман окутывал его и придавал строению своеобразный торжественный вид.