— Да, наверное, было наивно думать, что я могу быть счастлива, — говорит Эдди.
— Эддисон, — перебивает полковник. Я думаю, самое время. Мой отец, мягко говоря, не самый лучший родитель, но, по крайней мере, у него бывают моменты, когда он не ведёт себя как придурок. — Одна вещь, которую ты усвоишь в жизни — личное счастье переоценивают.
— И это всё? — спрашиваю я, не утруждая себя подавлением своего горького смеха. — Счастье переоценивают? Это твой лучший совет? Ради бога, она просится в государственную школу, а не говорит о том, чтобы сбежать и жить в коммуне. На самом деле это не так уж и важно.
— Держись подальше от этого, Хендрикс, — предупреждает полковник.
— Или что? — спрашиваю я. — Ты снова отправишь меня в военное училище? Был там, сделал это, сэр. Срочная новость — военная академия не хочет, чтобы я возвращался. Так что тебе чертовски не повезло. Ты застрял здесь со мной.
— И очевидно, что ты ничему не научился из этого опыта, — говорит он пристально глядя на меня. — Как бы сильно я ни предпочитал армию, по крайней мере, морская пехота привьёт тебе некоторую дисциплину.
Я делаю глубокий вдох и смотрю на Эдди.
«Пожалуйста, не дай ей понять, что он только что сказал», — молюсь я про себя. Я ей не говорил. Я всё время собираюсь сказать ей, но потом не делаю этого. Никогда не кажется, что сейчас подходящее время сообщать кому-то такие новости. Она возненавидит меня.
«Или, может быть, ей будет насрать», — думаю я. Потому что ей всё равно, и всё это у меня в голове. Это мой настоящий страх.
Эдди медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня:
— Морские пехотинцы, — произносит она ровным голосом. — О чём он говорит?
— О, твой сводный брат вступает в морскую пехоту, — отвечает мать Эдди, отмахиваясь от меня взмахом руки. — Я думала, ты уже знаешь. И в любом случае, я подумала, что у тебя может быть ещё один приступ из-за государственной школы. Вот почему я нашла для тебя индивидуальный вариант. Это не репетитор, пока ты не расстроилась. Это действительно частный вариант для детей, ведущих такой же образ жизни, как у нас.
Я слышу мать Эдди, но её слова не доходят до моего сознания. У меня кружится голова, и я просто смотрю на Эдди, которая медленно качает головой, глядя на меня.
— Эдди, — начинаю я, когда она встаёт и бросает салфетку на свой едва тронутый стейк. — Я хотел сказать…
— Пошёл ты, Хендрикс, — говорит она ровным и спокойным голосом, но я вижу, что её глаза наполняются слезами. — Пошли вы все к чёрту.
— Эддисон Стоун, — произносит её мать. — Это неуместно и…
— Отпусти её, — говорит полковник, кладя руку на плечо жены. — Подростки и их эмоции.
— Она не эмоциональна, — шиплю я. — Вы оба просто придурки.
— Хендрикс Коул, — рявкает мой отец. Но его голос становится мягче, потому что я уже ухожу, иду за Эдди через столовую и коридор. Я ищу её в спальне, а затем в музыкальной комнате, хотя знаю, что её там не будет. Я нахожу её снаружи, она идёт через двор, повернувшись ко мне спиной.
— Эдди, — кричу я. Она набирает скорость, когда я окликаю её.
— Оставь меня в покое, Хендрикс.
Я топаю по траве, всё больше раздражаясь на своего отца за то, что он сбросил эту маленькую сенсацию о моём вступлении в морскую пехоту. Я также злюсь на себя за то, что не сказал ей раньше. Я должен был просто собраться с духом и сказать ей.
— Эдди, да ладно, — кричу я. — Остановись и дай мне догнать тебя.
— Я не шучу, Хендрикс, — но она останавливается, потому что находится на краю участка, а дальше деревьев идти некуда, разве что вниз по оврагу.
— Эдди.
— Просто уходи, — она стоит спиной ко мне, скрестив руки на груди, и я, чёрт возьми, не могу просто развернуться и уйти.
Я подхожу к ней сзади, беру за запястье, хотя она пытается отмахнуться от меня, и разворачиваю её лицом к себе. Она смотрит вниз, на землю рядом с нами, на что угодно, только не на меня.
— Я собирался сказать тебе, Эдди, — говорю я. — Я просто… Чёрт, я не знал, как.