Со временем, взрослея, Дон Тах стал замечать за собой противоестественную тягу к кентаврессам. Его волновали обнаженные по обычаю пришельцев прелести, так напоминающие женские, особенно их искрящиеся короткой шерстью большие груди. Когда, укрытые гривой и хвостом, они вдруг как бы ненароком обнажались, Фиридона окатывала горячая до дурноты волна, поначалу недоступная рассудку, затем невыносимая своей конкретностью.
Прежде чем умные головы поняли, с какой целью матери, подобные Клио, «прятали» своих неполноценных детей среди человечества, таких, подобных Фиридону, мутов как мужского, так и женского пола появилось немало. Вел ли кто–то статистику, нет ли — кентавры в части точных наук были большие невежды, неважно. Процессом, ставшим неуправляемым, обеспокоились и люди, и кентавры после того, как почувствовали для себя обоюдоострую опасность. Опасность заключалась в том, что из одной утробы могли выйти как верные до гроба братья, так и смертельные враги. Причем число ног тут не имело никакого значения. Как вскоре выяснилось, оно не имело никакого значения и во всем остальном, что так свойственно живому в жизни.
Так сносное (пассивное) сосуществование двух миров, переросшее во взаимное неприятие, постепенно превратилось в противостояние. Развивалось оно, как в свое время и возникало, подспудно. И когда там, в этой скрытой глубине, началась настоящая война, на видимой поверхности долго ничего невозможно было понять. «Мало ли крови исторгает из себя цивилизация!» — рассуждали философы, замечая то там, то сям всплывающие алые круги.
Утолил Дон Тах эту свою, до дурноты головокружительную страсть с Элоною. Он сразу же почувствовал в ней то самое начало, которое вселилось в его крепкое тело с кровью матери. Внешне же эта белокурая кобылка мало чем отличалась от обычной земной девушки: разве что была ростом повыше, да в кости покрупней. Правда, начиная от груди и ниже, гибкое и сильное ее тело было сплошь покрыто густыми, так напоминающими шерсть волосками, что, кстати сказать, было вовсе не обязательным для мутих — представительниц слабого пола мутанов. Фиридону эта особенность не то чтобы нравилась или как–то особенно обостряла чувства. Ему, чтобы потерять голову, доставало ее лошадиного хохотка, сопровождавшегося жаркими испарениями. Бывало, что он по нескольку раз в сутки мог терять эту свою буйную в рыжих кудрях голову. Наивный, он полагал, что рано или поздно Элона понесет и однажды он проснется под рев новорожденного потомка. Это было не разочарование. Это было что–то сравнимое с потерей, когда специалисты заявили, что, по крайней мере, только через два–три поколения мутанам станет доступно зачатие. А это значило, что продление рода своего Фиридон и Элона смогут осуществить лишь с помощью представителей человеческой расы.
Открытие это несло в себе новую угрозу для тех и других, так тесно разместившихся в земном лоне цивилизаций. Живое не может жить без надежды. Надежда для мыслящего — это продолжение себя во времени, прежде всего в детях. И если тебе эта возможность заказана, ты не можешь себя чувствовать счастливым. Разнесчастным человеком (так, по крайней мере, сам себя иногда называл Фиридон) он почувствовал себя, когда Элона предложила тот самый выход. Неизбежный, он был ожидаем, а потому еще более невыносим.
Он ходил и тайком наблюдал за человеком, с которым Элона (разумеется, согласовав с Фиридоном) намеревалась вступить в отношения. С виду Годи Кент был вполне здоровый, крепкий, уже немолодой мужчина: слегка седой, бодрый и веселый… И что немаловажно — просил он за свою услугу вполне умеренные деньги. Фиридон после первых наблюдений стал уже было склоняться к избранному Элоной варианту. Даже перепроверил его медицинскую карточку, разумеется, у своих специалистов, и вдруг в самый последний момент его охватило сомнение. Ему захотелось самому пообщаться с соискателем. Что он и сделал, испросив, разумеется, согласия Элоны. Чего боялся Фиридон? Он и сам толком не понимал. Просто сомневался, сам не зная в чем и отчего. Причем встречи с этим кандидатом он искал с такой тщательностью, так аккуратно, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не мог и предположить даже, что его проверяют.
Справка по сути дела
Руководитель службы безопасности движения полковник Фиридон Тах — весьма авторитетная личность во властных кругах. А все потому, что он разработал в свое время оригинальный проект, отменяющий скоростное преследование в пределах Мифрополя.