То, что было сказано под саз, Кюрдоглу повторил в без саза, снова спросив о Ченлибеле и Кероглу.
— Сын мой, ты на верной дороге, — ответил старец. — Видишь вон те две горы? Это Ченлибель. Еще проедешь немного и доберешься туда.
Простившись со старцем, Кюрдоглу поскакал к Ченлибелю и добрался до Ягы-горуга.
Видит Кюрдоглу, что и сам он и конь выбились из сил, и не захотелось, ему в таком виде предстать перед Кероглу.
Слез он с коня, пустил его пастись, а сам прилег, чтобы немного отдохнуть, а потом уже ехать в Ченлибель.
Теперь оставим Кюрдоглу отдыхать, коня пастись, о ком бы рассказать мне вам? Об удальцах Кероглу…
В тот час Демирчиоглу, Эйваз и Исабала упражнялись в воинском искусстве. Смотрят, вдруг в Ягы-горуге пасется чей-то конь. Всмотрелись, видят — кто-то, пустив коня на траву, сам улегся и в ус не дует.
— Ну, други, — сказал Исабала, — вы продолжайте заниматься своим делом, а я пойду взгляну, кто это там разлегся.
Исабала повернул коня и в один прыжок очутился в Ягы-горуге.
— Эй, послушай, кто ты? — спросил он у юноши. — Как ты смел пустить сюда коня? Вставай, бери его и езжай за мной.
Дерзкими показались Кюрдоглу слова Исабалы. Рассердился он, поднялся, молча одной рукой снял Исабалу с коня и бросил оземь. Затем, связав его по рукам и ногам, снова разлегся на траве.
Подождали удальцы, подождали, видят, что Исабала не возвращается. Пошел Демирчиоглу разузнать, что там случилось, а Кюрдоглу и его схватил, связал по рукам и ногам и положил рядом с Исабалой. Пришел Эйваз, и того постигла та же участь.
Тут удальцы бросились к Кероглу, чтобы рассказать ему обо всем. Встал он, взял оружие и пошел.
Видит, дело тут нешуточное. Его прославленные удальцы брошены на землю и лежат рядышком, точна назначенные к закланию жертвенные бараны.
Удальцы сделали знак Кероглу: — Берегись, мол, с этим молодцом надо держать ухо востро.
Подошел Кероглу к Кюрдоглу и спросил:
— Сын мой, скажи, кто ты таков. — Откуда приехал и куда держишь путь?
Кюрдоглу встал. Едва взглянул он на Кероглу, как в нем заговорила родная кровь, словно что-то почуяло сердце.
— Скажи, игид, кто ты? — спросил он. — Как зовут тебя?
— Раньше ответь, как смел ты без спроса придти сюда? Как смел так поступить с ними?
— Игид, изволь, я сейчас уйду отсюда и их отпущу.
Только скажи мне, кто ты. Как зовут тебя?
— Развяжи им раньше руки, а тогда я покажу тебе кто я.
Слова его задели за живое Кюрдоглу, и он ответил песней:
— Живо развяжи им руки, — повторил Кероглу. — Тогда поговорим.
Рассердился Кюрдоглу и крикнул:
— Я связал, а ты, если сможешь, развяжи.
Сказав это, Кюрдоглу обнажил меч. И Кероглу выхватил египетский меч и бросился на противника. Завязался бой. Удары мечей о щиты гремели раскатами грома. Сколько бились они, не знаю, но видят, наконец, что мечами ничего не добьешься, отбросили мечи и схватились в рукопашную.
Каких только уловок не применяли они! Напрягали все силы. Да не выходит ничего, и только! Наконец, оба выбились из сил. Уселись они, чтобы отдышаться. Отдохнув, поднялись схватились вновь. Напрягся Кюрдоглу и поставил Кероглу на колени. Смял, положил под себя, сел ему на грудь и сказал:
— Игид, скажи свое имя.
А Кероглу держался своего старого правила: никогда зря не называл себя. И в таких переделках он всегда назывался вымышленным именем.
— На что тебе мое имя? — отвечал он. — Раз уложил, прикончь!
Встал Кюрдоглу и сказал:
— Нет, пока не назовешь себя, не убью!
Кероглу ответил: