Кероглу

И Кероглу указал на лежавшую на земле булаву. Убедился Аслан-паша, что в самом деле это булава Гизироглу Мустафабека, и тотчас приказал палачу приступить к казни. Палач бросился к Эйвазу, схватил его и стал тащить на помост. Видя, что Эйваза ведут на казнь, Кероглу закончил свою песню:

Я Кероглу, я в гневе лют.
Я в горе изнываю тут.
Эйваза вешать ли ведут,
В глазах двоится, — показалось.

Обернулся Кероглу, посмотрел на удальцов, видит, все стоят наготове и ждут знака, а сами от злобы и ярости кусают губы. Еще раз сделал он круг по площади, потом повернулся к Демирчиоглу:

Три игида, будьте мудры:
Лев ринется в бой сейчас.
Порвется веревка и цепь —
Лев ринется в бой сейчас!

Сокол к вам, братья, пришел.
Откройте объятья — пришел.
Спасет он вас, знайте, пришел.
Лев ринется в бой сейчас!

Палач подвел Эйваза к виселице и ждал — кончит ашуг свою песнь, и тогда он накинет петлю на шею Эйваза. Идя по кругу, Кероглу подошел к нему и спел:

Не гляди ты заносчиво так.
Не слетает стервятник на мак.
Захлебнешься ты кровью, враг.
Станет почва багровой сейчас!

Сделав еще один круг, Кероглу спел дальше:

Станьте рядом — лицом к лицу.
Плотно вяжите — конец к концу.
Головы не снести глупцу —
Кровь прольется снова сейчас!

Крикну: Гей! — торопясь, выходи.
Крикну: Гуй! — из себя выходи.
Выходи, Кероглу угоди;
Кровь смешается с кровью сейчас!

Удальцы напрягли мускулы. Издал Кероглу боевой клич:

Э-гей, храбрецы, э-гей!
В блистаньи клинков летите!
Как соколы в небесах
На алую кровь летите!

Пусть кони крылатые ржут.
Мечи, как огонь, сверкнут.
Освободясь от пут,
Вперед, на врагов, летите!

Слыша клич Кероглу живой,
Дрогнут беки, слабы душой.
Я расправлюсь с Аслан-пашой.
Вы ж — на ханов его летите!

Распевая так, провел Кероглу рукой по усам. Удальцы налетели со всех сторон. Все смешалось. В мгновение ока бросился Кероглу к Аслан-паше. Не успел египетский меч сверкнуть в воздухе, как голова Аслан-паши скатилась на землю. Удальцы мечами разрубили веревки и освободили Эйваза, Демирчиоглу и Белли-Ахмеда.

Кероглу только и видел, как в разных концах площади поднимаются и опускаются столбы от виселиц и всякий раз десять-пятнадцать воинов паши превращаются в кровавое месиво. А это Демирчиоглу и Белли-Ахмед, выворотив столбы, истребляли войско паши.

Действуя мечом направо и налево, дошел Кероглу до сокровищницы Аслан-паши. Смотрит, старик уж тут. Ударил Кероглу в дверь своей палицей. Дверь разбилась в тысячу щеп.

— А ну-ка, старик, иди сюда!

Старик подошел.

— Где твой хурджун? — спросил Кероглу.

— Ах, родной, право же, от радости я не знал, что делаю.

— Не беда! — сказал Кероглу, — входи!

Вошел старик в сокровищницу, и дал ему Кероглу целый мешок золота, а двум удальцам приказал:

— Проводите его домой и потом возвращайтесь. А теперь, дайте-ка расскажу я вам о Гизироглу Мустафабеке. Когда Кероглу покрутил свои усы и все смешалось на площади, Гизироглу поначалу ничего не понял. Только под конец сообразил он, как было дело.

— Ну, друзья, — обратился он к своим людям, — нам тут делать больше нечего. Я ручаюсь за Кероглу. Теперь мне остается свести с ним свои счеты. Пойдемте!

Он собрал своих людей и ушел. Когда же бой затих, посмотрел Кероглу кругом, видит, нет Гизироглу Мустафабека. И тоже понял все. Понял, что Гизироглу преградит ему путь. Сейчас он нарочно ушел, чтобы удальцы не были свидетелями их стычки.

Когда удальцы, веселые и радостные, сели на коней и поскакали к Ченлибелю, Кероглу сказал Коса-Сафару:

— Коса-Сафар, сколько дорог ведет отсюда в Ченлибель?

— Отсюда в Ченлибель две дороги, — отвечал Коса-Сафар, — одна та, по которой мы едем, вторая, горная дорога, тянется за теми холмами, но та дорога трудная и в полтора раза длиннее этой.

А Кероглу только того и нужно было. Повернулся он к удальцам и сказал:

— Поезжайте этой дорогой. Я поеду горной тропой. Если приедете в Ченлибель до меня, значит считайте, что вы одни, без меня освободили наших молодцов, и вся казна Аслан-паши достанется вам. Если же я приеду раньше, тогда казна целиком моя.