Павел, весь побелевший вдруг, молча, ни разу не перебив, выслушал жену. Потом также молча он вышел из комнаты. Тамара, уже несколько пришедшая в себя, со страхом прислушалась к тому, что делалось в спальне. Вот со скрежетом выдвинулся ящик комода, вот скрипнула крышка сундука… «Уходит?» Сейчас, не смотря на злость свою, даже ненависть к Павлу, она уже боялась конца. И только когда грохнуло со звоном железное кольцо в калитке, она чуть-чуть успокоилась: «Вот и все!».
XVIII
В последующие дни Тамара тоже оставалась спокойной. Ее даже не трогало ворчание старой Фроси, которой снова пришлось сидеть с Юрчей.
— Все умом своим хочешь жить, девка! — пилила она. — А другой раз и чужого призанять не мешает… Взяла шалыгана-то в дом, ни словечка никому — и пожалуйста! Он вон сделал тебе ребеночка, а сам в кусты… Ты хоть глянь, не унес ли чего. Облигации-то проверь!..
— Да будет вам, тетя Фрося! — устало отмахивалась Тамара. — Надоело уже, честное слово!..
— А ты слушай, слушай, чего говорят. Ефросинья худого тебе не советует!..
Нет, слишком уж спокойной стала Тамара. Скорее безразличной ко всему. Образовалась в ее сердце мучительная пустота, которую заполнить, казалось, ничто не могло. Единственное, что волновало еще — «пчелка»…
О «пчелке» Тамара думала часто. И много надежд связывала с нею. Думалось, что одобрит «пчелку» сначала Женя Гопак, после БРИЗ, а потом уж и… Что потом — Тамара не знала. Но мечталось ей, что именно это «потом» и будет лучше всего. Будет здорово!.. Может так случиться, что признают люди в «кержачке» не просто молоденькую токариху, которая, правда, работает и неплохо, но звезд с неба никак не хватает, а талант. И хоть на немножечко она приблизится тогда к Гопаку, и жить будет так же, как он — красиво, ярко…
Порой казалось Тамаре, что осуществление мечты ее близко.
И тогда она начинала надоедать Жене, все еще не давшей отзыва о «пчелке».
— Ой, Женечка, нет моих сил больше ждать! — жаловалась она, поймав Гопачку где-нибудь в цехе. — Скоро ли?
— Скоро, скоро, товарищ рационализатор! Сама же понимаешь: премьера — ну, буквально на носу!..
— Ивану Евгеньевичу дай посмотреть, если самой некогда…
Женя вздыхала:
— Занят. Очень занят сейчас Иван Евгеньевич. С директором у него отношения испортились… и что-то делать надо, выправлять как-то положение! Хотела я его в деревню за яичками послать, да и то пришлось отложить… Очень, в общем, занят.
— А как же быть?
— Да не беспокойся ты! Я обязательно посмотрю. Смыслю же я в этом! — Женя кокетливо улыбнулась, показав чудесные голубоватые зубки. — А потом… Потом, помнишь, говорили на последнем собрании, что молодые технологи должны взять шефство над молодыми рационализаторами. Не так ли?
— Конечно, Женечка, я понимаю… Ты так-кая хорошая! Да… да…
Недели через две Женя вернула, наконец, чертежи «пчелки».
— Ничего! Грамотно сделано, поздравляю! — сдержанно похвалила она.
— Правда? — вся вспыхнула, засияла обрадованная Тамара. — Правда, Женечка?..
Женя не улыбнулась в ответ. Она вдруг замолчала, словно обдумывая что-то. У Тамары в предчувствии недоброго тревожно замерло сердце.
— Но я бы тебе посоветовала, — холодно продолжала Женя, — не подавать в БРИЗ это предложение.
— Не пода-авать? — серые Тамарины глаза испуганно округлились, острые реснички вздрогнули. — Почему не подавать?
— А потому, что не ново это. Известно уже. По-моему, описано где-то в литературе…
— В какой литературе?!
— В технической, конечно… Вот поэтому и не нужно подавать.
Тамара в замешательстве отвернулась. Напротив — новенький баллон огнетушителя. На ярко-красном боку его нарисована завлекательная картинка-инструкция. И картинка и нарядный баллон на грязной стене бытовки показались Тамаре совсем никчемными, ненужными здесь. Да и разве могло быть ей еще что-нибудь нужно после Жениного приговора?
— Да-да, — кивнула она печально. — Я понимаю, Женя, понимаю…
В эту минуту Тамара жалела об одном — о мизерном, бедном своем образовании… Была бы образованная, все бы технические журналы перечитала, обо всех бы книжках узнала, где рацпредложения описываются.
— А где написано об этом, Женя? В какой книжке?..
В какой книжке, Гопачка не помнила. Не помнила, но, судя по всему, была уверена, что «пчелка» не новость в технике. Она даже, ласково тронув Тамарин локоть, предупредила, что если та пойдет в БРИЗ, ее там обязательно уличат в плагиате. Женя, наверное, хотела сказать «в краже», но, наверное, пожалела и без того удрученную работницу и сказала как-то непонятно — «в плагиате». Тамара переспросила и, услышав объяснение, опять не нашлась, что сказать, только повторила с грустью: