— Ты забегай к нам, друг! — сказал Михаил Спиридонович… — Научим робить — пригодится!..
Пригодилось. Не думал Максим, что тот дождливый день в Черемшанке закажет ему настоящую дорогу в жизни.
XII
Над городом дымчато-желтым куполом висит небо, вобравшее в себя миллион электрических огней с земли. Громадные заводы в городе дымят денно и нощно, пачкая небо, и редкие стриженые тополя вдоль улицы и сосновые боры в окрестностях обязаны перекачать эти сизые, желтые, черные дымы в обыкновенный кислород, чистый воздух, который так нужен людям. Люди работают на заводах. В городе, поднявшемся на невидимой границе двух частей света, их живет около миллиона, сильных волей и умением. На своих заводах они могут сделать все, что когда-либо придумывали на земле: от швейной иголки до космического корабля… Такие в этом городе люди.
Сегодня на высвеченных огнями улицах гуляет весенний ветер. Это очень хорошо, когда в холодный край приходят тепло и солнце. Солнце, правда, уже скрылось, но теплый след его стелется по многолюдным улицам, куда, радуясь первой весенней благодати, вышли все, кто свободен от работы и от забот в этот вечер.
Максим Крыжов свободен. Он взял на сегодня отгул за те две смены, что работал дополнительно в конце марта. Он свободен, но спешит, потому что сердце его никак нельзя считать свободным…
От рабочего общежития Максим поехал трамваем. На частых остановках сердце его начинало беспокойно колотиться, и он хватался за рукав, взглядывая на часы. На повороте заметил такси и, не раздумывая, спрыгнул. Через несколько минут машина высадила его на берегу почерневшего городского пруда.
Уже полчаса мается Крыжов в толпе гуляющих. Он то стоит, опершись о чугунную решетку, и глядит на пустынный лед, то бродит вперед-назад вдоль той же решетки. Станиславы нет. Почему?
Над городом, над прудом, по-прежнему желто-дымчатым куполом висит небо. Сейчас оно еще желтее, хотя на земле уже полные сумерки. Густая толпа шуршит-шуршит по мокрому асфальту мимо высокого грустного человека; люди в толпе говорят вполголоса, смеются тоже негромко — это создает другой, досужий шум вечернего города.
Станиславы нет. Напрасно Максим ищуще вглядывается в прохожих, порой ему даже кажется, что он видит ее — тоненькую и очень стройную. Неподалеку прошла женщина… Она! Максим шагнул к ней, но та обернулась, и он, смущенный, подался на прежнее место. Нет Станиславы. Почему?
Он вспомнил, как был счастлив позавчера, услышав от нее обещание прийти. И вот, пожалуйста!.. Она не пришла…
В ярости, вдруг нахлынувшей на него, Максим рванул обеими руками чугунную оплетку, но тут же расцепил занывшие пальцы, горестно усмехнулся и, не оглядываясь, быстро пошел к трамвайной остановке.
Трамвая не было, и Максим не стал ждать: зашагал вперед по той же трамвайной улице — узенькой, старой, скудно освещенной редкими фонарями. Он шел, сунув кулаки в карманы пальто, часто спотыкаясь на избитых каменных плитах, и думал о Станиславе. На мгновение представилось, что она здесь, идет с ним рядом по этим избитым плитам. Она тоже спотыкается в темноте, и всякий раз его пальцы сжимают ее локоть. Станислава ниже ростом, плечо его чуть не вровень со светлой прядью ее на щеке. Максим так живо представил все это, что даже вздрогнул, повернув вдруг голову и не найдя Станиславы.
Весенняя хмарь, тепло, настоенное на запахах вспотевшей по весне земли, кружили голову, заставляли сердце колотиться сильно и больно. Комок обиды, близкой к отчаянию, подступал к горлу парня, и даже весна сейчас была ему не мила.
Когда Максим, миновав мрачную улицу, вышел на простор современных кварталов и точно сразу перенесся в другой мир, светлый, громадный, где стройные дома, казалось, достигали крестиками телеантенн до самых голубых звезд, его обогнал трамвай. Трамвай был почти пуст, ярко освещен, мчался быстро, торпедным катером разрезая темь, и, выскочив из нее, мгновенно растворился в сиянии нового проспекта.
Среди немногих пассажиров за туманными стеклами Максим заметил женщину, похожую на Станиславу. Вспомнил, как обознался на пруду, и только махнул рукой.
Уехал Максим со следующим трамваем.
XIII
Днем, в перерыв, он зашел к Станиславе в библиотеку. Спросил недоуменно и зло:
— В чем дело, Станислава?
— Подойди сюда, Максим, пожалуйста… — И когда подошел: — Я должна тебе объяснить… Понимаешь, приехал муж. Я не ждала, ты знаешь… И я, наверное, уеду.