Открыв дверь, мужчина посмотрел на тонкую полосу без мусора, на которой громоздились крохотные сарайчики. Обернулся и добавил:
— У нас дети умирают в Отстойнике. Те, кто может шагнуть к звездам. Вот это — настоящая беда и проблема. А все эти «хочу бабу с сиськами и свалить к федам» — полная херня. Хочешь — вали. Я же останусь здесь. И сделаю так, чтобы потом те же федералы стучались в дверь и просили разрешения пожить рядом. Пусть не со мной — с моими внуками. Но вывернусь наизнанку и сделаю…
С хозяевами собственных крохотных бизнесов Иван обсуждал не глобальные проблемы, а насущные задачи.
— Над головой пустой законсервированный док. Есть предложение прибрать его к рукам. Отремонтировать, развернуть мастерски по сборке мебели, товаров для Отстойника и на продажу. То оборудование, которое можно доводить до ума, не сбрасывать подешевке на барахолку. Нет — отлаживать, запускать и продавать как работающее.
— Энергию мы подцепим, это не так сложно. Где остальное брать?
— У меня контакты с механиками, кто с Предбанником общается. По контракту наймем их сначала. Чтобы помогли и народ учили. Будут начальниками участков, если захотят. Инструменты соберем сами. Что-то вывезем с Шестерки и Семерки. Мало того, с последней станцией есть связь, там сейчас меньше двух тысяч населения. Они готовы обменять оборудование на жилье. Готовы поселиться рядом, потому что на Семерке реакторная группа глушится в ближайшие полгода.
— Еще две тысячи? Как мы их прокормим?
— Новые фермы. Новые рабочие руки — это новые возможности. На стройку, в доки, в будущий порт. Два каркаса шаттлов выгребаем, доводим до ума. Все, что получится ободрать с заброшенных станций — наше. Даже на «погорельце» полно полезного.
— И все отдать чужакам? — возмутился сутулый мужчина в изъеденном реактиве комбинезоне. — Чтобы на все готовое?
— Кто тебя заставляет делиться? Чем слушаешь?.. Ты роешься в отходах гидропоники, формуете брикеты вручную. Кто мешает поставить пресс, который позволит выпускать в пять, в десять раз больше продуктовых пайков? Людей наймешь, сможешь собственную ферму отстроить. Мы с астероидов шахтеров подергаем, закупим льда, сколько надо. Своя вода, свой кислород. Все — свое. Только руку протяни.
— А кто не захочет? — высунулся вожак шабашников, занимавшихся разборкой железа во втором доке.
— Так силком и не тащат. Я — предлагаю варианты. Кто хочет — может впрягаться. Кому лень или не интересно — на вашу поляну не посягают. Просто потом не обижайтесь, что звали в интересный проект, а вы задницей к полу приросли и шевелиться лень… Вот, что в планах на ближайшие полгода.
Включив выкупленный у Гарди голокуб, Иван начал показывать.
— Удэ берет на себя электрику и энергоснабжение. Пока делаем отводы от базовых магистралей, в перспективе собственные реакторы. Возможно, на основе того, что с Семерки добудем. Сарри — поставка строительных материалов, крепежа и всего, что понадобится для будущих мастерских. Чахлый — станки и оборудование. Вита согласилась вместе с моей младшей за дроны отвечать. Поначалу — четверка тяжелых «Мехов», потом кучу москитов соберем для помощи в работе. На мне — ремонт того, что можно оживить… Семьи Каппов, Ля и Фарли берут на себя кормежку. Плюс расширяют фермы и ставят новую гидропонику вот здесь, в технологических коридорах. Там отопление проще пробросить и воду. В итоге — через шесть месяцев у нас будет свой космопорт, склады, мастерские и обученные специалисты для работы как внутри станции, так и снаружи.
Шепотки потихоньку перешли в смешки, потом вокруг засмеялась большая часть «маленьких боссов».
— Что не так?
— Кержак, ты человек здесь новый, тебе простительно… Планы разрисовал грандиозные, аж дух захватывает. Но людям интересно, кто это все тянуть будет? Хорошо, мебельную мастерскую ты в пустом доке воткнешь. Может, что-нибудь из столов перетащишь, чтобы дохлое железо ковырять. Но остальное — откуда инженеров наберешь? На Семерке нормальных не осталось. Там все куда хуже, чем даже в Отстойнике… Я уж было подумал, здесь серьезные дела обсуждаем, а нам по ушам ездят… За угощение спасибо, но я пойду. У меня барахло еще не разобрано, — из-за стола поднялся один из «шабашников», следом начали вставать другие.