В его объятиях мне кажется, что я смогу пережить всё, если он будет рядом.
Я чувствую себя мягкой, ранимой и любимой.
И от этого начинаю плакать ещё сильнее.
— Ох, милая, прости, что тебе так страшно, — он целует меня в макушку. — Поговори со мной.
— Врач говорил, что таблетки очень надёжные. Но, очевидно…
— Мы не используем запасные методы, — заканчивает он.
— Да, — вздыхаю я.
Я уже сбилась со счёта, сколько раз за последние недели Кэш кончал в меня. Двадцать? Пятьдесят? Пятьсот?
Я ещё и думаю о том, не увеличивает ли вероятность забеременеть то, как он… старается затолкнуть свою сперму обратно внутрь меня. Мне сложно представить, что это никак не повлияло на возможность какой-нибудь случайной яйцеклетки встретиться со своим судьбоносным партнёром.
— Тогда давай поедем в город. Купим тесты, — говорит он.
Я удивлённо смотрю на него, поражённая тем, насколько спокойно и невозмутимо он это принимает.
— Ты не выглядишь расстроенным.
— А должен? — Он убирает прядь волос с моего лица, мягко смахивает большой пальцем слёзы. Его прикосновение лишает меня дыхания. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто твой страх неправильный. Мы этого не планировали. Но если честно…
Моё сердце бешено колотится в ожидании, когда он закончит мысль. Кэш никогда не скрывал, что хочет семью. Да и я тоже.
Но сейчас ведь слишком рано, правда? Мы слишком рано стали думать о ребёнке. Да, Кэш уже практически перевёз меня к себе. Он заботится обо мне. Убеждается, что я сыта, что мне комфортно, что я счастлива. Он спрашивает о моей работе, интересуется моим мнением. Он не смотрит ни на кого другого, и когда мы выходим куда-то в Рэттлер, он танцует и пьёт только со мной.
Я для него всегда на первом месте. И в прямом, и в переносном смысле.
Любит ли он меня так же, как я его?
Смотря ему в глаза, я вижу мягкость и заботу.
Вижу интерес. Немного жара.
Они живые. Не уставшие и не потухшие, как тогда, когда я впервые его встретила. Разве не в этом любовь? Когда кто-то другой заставляет тебя чувствовать восторг просто от того, что ты существуешь, несмотря на все трудности и разочарования, которые несёт жизнь?
Меня охватывает желание рассказать ему о разговоре с мамой. О том, что условие отменено. Но если я это сделаю, мне придётся признаться ему в своих чувствах. Это будет честно — он должен знать, почему я так разрываюсь в сомнениях о будущем.
Захочет ли Кэш, чтобы я осталась в Хартсвилле? Или же просто посмеётся над моей наивной мыслью, что я могла здесь задержаться?
— Ну, — наконец говорит он. — Давай возьмём тесты, а там разберёмся, ладно?
Моё сердце замирает. Я моргаю.
— Ладно.
— Что бы ни случилось, Молли, у нас всё будет хорошо. Обещаю.
И поскольку Кэш — человек, который держит свои обещания, я ему верю.
По дороге в город я пишу Пэтси, что Кэш и я не придём на ужин. Когда она спрашивает, всё ли у нас в порядке, я отвечаю, что да, и что увидимся за завтраком. Моё сердце сжимается от тёплых чувств, когда она предлагает оставить нам немного еды.
Пэтси Пауэлл:
Оставлю в холодильнике, если проголодаетесь. Думаю о вас двоих.
К тому моменту, когда я снова сажусь в грузовик Кэша, в руках у меня уже пакет из аптеки «Хоуп», а внутри — два пластиковых теста.
Кэш забирается на место водителя рядом со мной. Бросает телефон на приборную панель. Таймер, который он поставил в магазине, отсчитывает две минуты.
Осталась минута тридцать восемь.
Минута тридцать семь.
Тридцать шесть.
У меня дрожат руки, когда я достаю тесты из пакета. Я не смогла дождаться дома, поэтому зашла в туалет в аптеке и сделала всё прямо там.
Они лежат между мной и Кэшем на сиденье. В маленьком окошке видна одна линия — это значит, что тест сработал. Она появляется сразу после того, как на него попадает моча. Но главное — ждать вторую. Если она появится, значит, я беременна.
Я упираюсь локтем в дверь и прикрываю рот рукой. Внутри всё перепуталось, словно кто-то сильно встряхнул банку с газировкой. Мне не хватает воздуха. Я на грани того, чтобы взорваться.
Я могу быть беременна.
От Кэша Риверса.
Если так…
Это может изменить всё. И в то же время — ничего.
Если я беременна и мы решим оставить ребёнка, мой выбор — оставаться в Хартсвилле или уехать — станет очевидным. Какая-то сломанная часть меня даже хочет этого — чтобы всё стало таким простым, черно-белым.
Но другая, более разумная часть понимает: это решение я должна принять вне зависимости от того, что покажет тест через минуту и три секунды.