— Я действительно хочу вернуться в Даллас. Моя мама, мои друзья… у Bellamy Brooks наконец всё начинает складываться.
— И ты столько сил на это потратила. — Я сглатываю. — Ты построила там жизнь, которой стоит гордиться.
— Я и горжусь. — Она моргает, по её щеке катится слеза. — Но я также горжусь жизнью, которую строю здесь. Я хочу поехать, но не хочу уезжать. Честно говоря, я очень, очень хочу остаться.
Мои руки находят её бёдра. Я сжимаю их и закрываю глаза.
— Тогда оставайся, милая.
— Но как это устроить? Мне не нравится мысль о том, что я никогда не смогу быть по-настоящему полностью в одном из этих мест. Ранчо — волшебное место, и ему нужен кто-то, кто посвятит ему себя целиком. Делать это наполовину — неправильно. — Она вытирает слезу. — Но, боже, я люблю его, и не хочу просто так всё оставить.
Она говорит о ранчо.
Но ещё и обо мне. О нас. О той искре, что неожиданно вспыхнула в пожар.
Я провожу большим пальцем по пуговицам её рубашки. Теперь она одевается как настоящая ковбойка — джинсы, рубашка, рабочие ботинки.
Я прочищаю горло. Когда говорю, голос у меня всё ещё сдавленный от эмоций.
— Я хочу, чтобы ты знала: я очень хочу, чтобы ты осталась на ранчо. Очень. Но я также понимаю, почему тебе нужно уехать.
— Я счастлива здесь. — Она берёт моё лицо в ладони. — Счастливее, чем была за долгое, долгое время. Но я счастлива и с мамой, и с друзьями. Я без ума от сапог, которые создаю. — Её губы нежно касаются моих. — Но от тебя я без ума ещё больше. Ты бы не рассмотрел…
— Переезд в Даллас? — Я открываю глаза. — Ты сама сказала. Люди на этом ранчо — всё для меня. Моя семья здесь. Моя работа здесь. Я не городской парень.
Молли усмехается.
— Одна из множества вещей, за которые я тебя люблю.
— Тогда не пытайся делать из меня того, кем я не являюсь.
В её глазах мелькает боль.
— Прости, — говорю я. — Это прозвучало не так. Я знаю, ты никогда не пыталась бы меня изменить.
— Никогда бы не стала.
— Я знаю. Прости.
Она глубоко вдыхает.
— Я ценю твои извинения. Спасибо.
— Я пытаюсь сказать, что мы оба заслуживаем возможности идти за своей мечтой. Твоя — в Далласе, а моя — здесь. В Хартсвилле. Ранчо Риверс — это моя мечта. Сделать его таким, каким он всегда должен был быть. Я хочу этого больше всего на свете. Или… когда-то хотел. — Я сглатываю. — Теперь я хочу тебя.
Она кладёт ладонь мне на грудь.
— Но ты также хочешь быть рядом со своей семьёй. Сделать их гордыми. Видеть, как они создают свои семьи.
Господи, это настоящая пытка. Я едва могу дышать от спазма в горле.
— Да.
Её глаза снова наполняются слезами, и она медленно кивает.
— Я понимаю.
— Но я не хочу тебя отпускать. — Я сильнее сжимаю её бёдра. — Даже просто для того, чтобы ты подписала эти бумаги. Я не выношу мысли, что ты будешь спать где-то ещё. Я боюсь…
Она смотрит на меня.
— Ты боишься чего?
Я опускаю взгляд.
— Что ты не вернёшься ко мне.
— Я вернусь, Кэш. — Она берёт мой подбородок большим и указательным пальцем, заставляя меня посмотреть на неё. — Но если ты так боишься, то поезжай со мной.
— В Даллас?
— Да. — Я вижу, как в её голове что-то щёлкает, когда она выпрямляется. — Всего на день-два. И мне тоже не нравится идея спать без тебя. Хотя, судя по всему, у меня вот-вот начнутся эти дни.
Я зацепляю большой палец за петлю её ремня.
— Думаешь, это меня остановит?
— Почему-то я знала, что нет.
Меня вдруг поражает мысль, что месяц назад я бы без колебаний отказался от её приглашения. Для начала, я её ненавидел. И уж точно не мог позволить себе уехать даже на час, не говоря уже о выходных. Братья, Элла, ковбои — все нуждались во мне, и я не собирался их подводить.
Но сейчас…
Сейчас я приму это приглашение.
Я бы предал самого себя, если бы не принял. Мои братья уже доказали, что справятся без меня. А я не собираюсь упускать возможность быть рядом с девушкой, которая перевернула мой мир вверх дном самым лучшим образом.
Я закончил упускать самое важное.
— Я поеду с тобой, конечно. — Я дёргаю за петлю ремня. — А потом что? Я знаю, мы думаем на десять шагов вперёд…
— Но мы должны, — тихо отвечает она, словно читая мои мысли. — Так правильно.
Так правильно, потому что мы оба уже слишком глубоко увязли. Мы хотим, чтобы это работало в долгосрочной перспективе.
Это признание, больше всех других за этот вечер, сжимает моё сердце в смертельной хватке. Я ведь не планировал влюбляться в Молли. Все мы думаем, что контролируем свои чувства, но за последний месяц я понял, что это вовсе не так. Я не хотел влюбляться, но всё же влюбился. Прекрасно осознавая, что её мир совсем не похож на мой. Я бы никогда не открылся такому риску, если бы мог этого избежать. Но теперь мне нужно придумать, как оставить Молли в своей жизни, не заставляя ни её, ни себя отказываться от всего остального, что мы любим.