— Уилер, — предупреждаю я.
Она переводит на меня свои огромные глаза.
— Что? Ты могла бы подготовить меня получше. Одно дело — ковбои, другое — такие ковбои.
— Она права, — с невозмутимым видом говорит Кэш. — Я из вторых.
Мне одновременно хочется его ударить и поцеловать.
— С каких это пор ты стал таким самоуверенным? — спрашиваю я, прекрасно зная, что он ответит.
Один уголок его губ приподнимается.
— С самого рождения.
— Ох, — Уилер прикладывает руку к груди. — Я так рада, что ты приехал к нам в Даллас, Кэш.
— Так вы с Молли давно дружите? — Кэш берёт у неё с плеча огромную сумку. — Умираю от любопытства, какой она была в школе. Спорю, та ещё бунтарка.
Уилер продолжает на него таращиться, но позволяет взять свою сумку.
— Хорошая догадка. Она была дикой.
— Нет, не была!
Уилер склоняется к Кэшу и заговорщически шепчет:
— Училась усердно, но отдыхала ещё усерднее. Я-то точно не поджигала нашу комнату в общежитии.
— Это был несчастный случай! — Я следую за ними на кухню. — Я до сих пор уверена, что кто-то включил мой выпрямитель обратно.
— Это была сигарета, — отрезает Уилер. — Если бы я не догадалась схватить огнетушитель, выгорело бы всё здание.
— Слава богу, у Молли есть ты, — говорит Кэш.
Уилер сияет.
— Правда? Вот сучка, ей повезло.
Она бросает на меня взгляд через плечо. Беззвучно шевелит губами: святое дерьмо.
У меня уже болят щёки от улыбки. Сердце трепещет, пока я наблюдаю, как мужчина, которого я люблю, и моя лучшая подруга нежно подтрунивают надо мной, узнавая друг друга ближе.
Несмотря на то, что он в новом месте с незнакомым человеком, Кэш чувствует себя абсолютно уверенно. Он обаятелен, забавен, умеет слушать. Задаёт умные вопросы и вдумчиво отвечает на те, что Уилер задаёт ему про ранчо. А когда он начинает хвастаться моими навыками наездницы, моё сердце вообще вылетает из груди.
Единственный алкоголь, который у меня есть, — бутылка вина. Я открываю её и разливаю вино по бокалам, осознавая, насколько изменилась моя жизнь с тех пор, как я открыла последнюю бутылку этого вина с Палмером.
Я в той же квартире. Открываю то же вино.
Но всё остальное совсем другое.
Мужчина, с которым я сейчас, не только хочет остаться, но и мне хочется, чтобы он остался. Я буду убита, если он уедет.
Та тишина, та гнетущая пустота, которые я только теперь осознаю, заполнялись после каждого ухода Пальмера, теперь сменились уютным разговором близких людей и предвкушением по-настоящему потрясающей ночи.
— Классные сапоги, Уилер, — говорит Кэш, когда я протягиваю ему бокал. — Из новой коллекции, верно?
Уилер бросает на меня оценивающий взгляд поверх своего бокала. Она делает это всё время — смотрит, с лёгкой улыбкой на губах.
— Смотрю, ты в курсе дел Bellamy Brooks. — Она снова поворачивается к Кэшу. — Если бы мы делали мужские сапоги, ты бы стал нашей первой моделью.
— Мне пришлось бы снять рубашку?
— Да.
— Тогда записывайте.
Я собираюсь сесть на стул рядом с ним, но Кэш перехватывает меня за бедро и, не говоря ни слова, усаживает к себе на колени, ладонь уверенно ложится мне на ногу.
— У вас талант, девочки. То, что вы делаете — это искусство.
Уилер довольно ухмыляется.
— Услышать такое от ковбоя — высший комплимент. В той сумке у меня ещё несколько пар из новой коллекции. — Она кивает в сторону своей огромной сумки на столе. — Хочешь посмотреть?
— Уилер! — Я подскакиваю. — Ты могла бы сказать раньше!
Она делает глоток вина и медленно поднимается на ноги.
— Извините, что сначала захотела узнать твоего парня поближе.
Кэш усмехается.
— Спасибо.
Я включаю верхний свет, и Уилер начинает выкладывать сапоги на кухонный стол, по одной паре за раз.
Первые — короткие, каштаново-коричневые, с вырезами в форме звёзд, обрамлёнными золотым металлом. Захватывающее зрелище. Другая пара, до колена, цвета слоновой кости, вышитая нежно-розовыми и оранжевыми цветами.
Но больше всего мне нравятся те, что до середины икры. Они похожи на те, что на Уилер, только разных цветов: серебристые, тёмно-серые, лавандовые. Все пары немного отличаются. Серебристые — с металлическим блеском, с классической ковбойской вышивкой, едва заметной на свету. Серые — с узором под питона, закруглённым носком и надписью «Да здравствуют ковбойки», вышитой ярко-красными буквами на голенище.
Но главная звезда — лавандовые. Мы назвали их Madonna не просто так — они действительно крутые. Они металлические, а вышивка выполнена в тёмных оттенках фуксии и пурпурного, которые потрясающе выделяются на фоне нежной лаванды.