Это тот самый осенний день, ради которых я живу.
Голубое небо, много солнца. Ветер прохладный, но не холодный — бодрящий в самом лучшем смысле.
Молли высунула руку из окна на пассажирском сиденье пикапа. Она подпевала песне Rascal Flatts, которая играла в колонках, ритмично покачивая головой. Её волосы подхватывал ветер, развевая вокруг лица медно-каштановым ореолом.
Она заправляет прядь за ухо, замечает мой взгляд и улыбается.
— Глаза на дорогу, ковбой.
— Легко сказать, когда рядом со мной ты.
— Разве я не позаботилась о тебе уже сегодня утром? Дважды?
По телу пробегает горячая волна при воспоминании о Молли — сначала на спине в моей постели, а потом на коленях в душе.
— Что тут скажешь? — я убираю руку с её бедра. — Я умею использовать выходные по максимуму.
Она усмехается и сдвигается ближе, перекинув ногу через сиденье.
— Я бы могла поспать подольше.
— Ты уже не спала.
Она ворочалась в постели и вздыхала ещё в половине седьмого. Так что я сделал то, что сделал бы любой мужчина, проснувшись рядом с красивой женщиной: поцеловал её шею и скользнул рукой между её ног.
Она рассмеялась. Я накрыл её собой, поймал её ногу, прижав колено к груди, и вошёл в неё. В комнате было тихо — только её стоны заполняли воздух.
Я обожаю, как она просыпается мокрой. Всегда готовая. Всегда жаждущая.
— Была, — улыбается она и кладёт руку мне на колено. — Но я легко могла заснуть снова.
— А если вздремнуть позже?
— Отличная идея.
Наши взгляды встречаются. У меня перехватывает дыхание от чистого, сияющего счастья в её глазах.
Это то самое чувство, от которого распирает грудь. Я и не думал, что смогу чувствовать так много, рисковать так сильно — и при этом не потеряться, не разочароваться, не сломаться.
Но вот мы здесь — я и Молли, едем на ранчо Риверс после великолепного утра, полного секса, еды и солнца, и меня захватывает ощущение покоя с головы до ног.
Вот он я, позволяю себе надеяться и предвкушать отдых.
— Знаешь, Кэш, ты так изменился, — говорит Молли, словно читая мои мысли. — Помнишь, как мне приходилось упрашивать тебя взять выходной? А теперь ты отдыхаешь все выходные и даже днём спишь.
— Ты не упрашивала меня.
Она закатывает глаза, но всё равно улыбается.
— Ну-ну, продолжай в это верить. Может, мне просто пришлось немного тебя ненавидеть, чтобы заставить тебя шевелиться.
Я смеюсь.
— Господи, как же ты меня ненавидела.
— Думаю, это было взаимно.
— Ты слишком чертовски красива, чтобы тебя можно было ненавидеть. Внутри и снаружи.
Она тоже смеётся.
— Рада слышать, что ты усвоил урок.
Мы въезжаем на ранчо Риверс. Мне больше не приходится лавировать между выбоинами и колеями. Когда мы с Молли подписали документы, официально создавая ранчо Лаки-Ривер, первым делом мы решили привести дороги в порядок. Так бригады, которые мы нанимаем для реконструкции этой части земли, смогут спокойно сюда добираться.
Сердце пропускает удар, потом ещё один, когда я веду машину по земле моей семьи. Иногда мне приходится себя щипать — всё это реально.
Мечты, которые я лелеял столько лет — мы с Молли воплощаем их в жизнь.
Я отчётливо помню, как ехал по этой же дороге в тот день, когда впервые встретил её в офисе Гуди в центре города. Тогда меня охватило отчаяние — сильнее некуда. Мне казалось, что у этой земли и у моей семьи нет будущего.
Забавно, как многое может измениться и так быстро.
Я паркуюсь у старого амбара для сена. Молли хотела на него посмотреть, когда я упомянул, что это место может подойти для склада Bellamy Brooks.
Мы идём к входу, держась за руки. В воздухе витает запах свежескошенной травы. Солнце приятно греет мне плечи и спину, пока я открываю для неё старую скрипучую дверь.
Я без зазрения совести любуюсь её задницей, пока она проходит внутрь. Джинсы сидят на ней просто идеально, и мой член тут же реагирует на вид.
Молли бросает взгляд через плечо и ловит мой взгляд.
Она засовывает руку в задний карман и усмехается.
— Ты просто зверь.
— Ага, — я захлопываю за нами дверь. — С тех пор, как встретил тебя.
Молли встаёт на носочки и целует меня в губы, когда я подхожу ближе.
— И я совсем не жалею.
— Я тоже, — говорю я и просовываю руку в её карман поверх её руки. — Ну? Что думаешь?
Моя девочка приподнимает подбородок, оглядывая амбар.
— Место большое.
— Сейчас тут, конечно, бардак, но основа крепкая. Вам определённо нужен шкаф побольше.
В уголках её глаз появляются морщинки.
— Да, нужен.