27 июля 1962 года в местной прессе было опубликовано решение городского Совета депутатов трудящихся „Об охране общественного порядка в городе Новочеркасске“. В нем указывалось на недопустимость недостойного поведения на улицах, порчи деревьев, скамеек, замусоривания тротуаров шелухой и распития спиртных напитков в общественных местах.
Можно замолчать правду о трагедии. Можно сажать за разговоры о ней. Но вытравить её из памяти народа нельзя. Она жива и проявляется самым неожиданным образом.
19 августа 1991 года заместитель командующего ВДВ отказался выполнить преступный приказ министра обороны маршала Язова и во главе батальона тульских десантников взял под охрану здание Верховного Совета РСФСР — Белого дома.
В 1962 году ему было 12 лет. Он был одним из тех пацанов, что сидели на деревьях в сквере у Атаманского дворца.
Звали его Александр Лебедь».
II
Эту главу из документальной книги неизвестного ему автора Ларионова «Огонь на поражение» Панкратов читал в Ленинской библиотеке на другой день после возвращения из Твери особенно внимательно. Книгу показал ему бывший директор детского дома № 24, глубокий пенсионер, живущий в пристройке при доме — маленький, словно бы усохший, с седым хохолком на голове, почему-то делающим его похожим на воробья. Директором детского дома была его дочь, лет сорока, с виду типичная бизнес-вумен, но без блядской московской лощености и с певучим тверским говорком. Узнав, что Панкратова интересует Георгий Гольцов, сразу сказала:
— Я знаю, с кем вам нужно поговорить.
Провела Панкратова по светлому гулкому коридору, спустилась по лестнице в пристройку, постучала в какую-то комнату:
— Отец, можно к тебе? Вот господин из Москвы интересуется Георгием. Поговори с ним. — Объяснила: — Папа у нас живая история детдома. Знает всё и обо всех. Его зовут Николаем Алексеевичем. Если что-нибудь будет нужно, я у себя.
Комната была небольшая, опрятная, со школьным письменным столом и кроватью, покрытой серым солдатским одеялом. Она была похожа на келью.
— Вы здесь и живете? — поинтересовался Панкратов.
— Ну да, здесь. У дочери квартира в городе, но там дети, зять, буду только мешаться под ногами. А здесь я сам себе хозяин. Вы писатель? — спросил Николай Алексеевич.
— Разве я похож на писателя? — удивился Панкратов.
— Нет, вы похожи на милиционера.
— Когда-то был кем-то в этом роде. Но очень давно.
— А кто сейчас?
— Даже не знаю. Посредник. Помогаю людям мирно разрешать конфликты.
— Ну что, тоже дело. Почему вы заинтересовались Георгием? Вы Георгия Гольцова имели в виду?
— Да. Возникли некоторые неясности, — уклончиво ответил Панкратов. — Вы знаете, что он погиб?
— Конечно, знаю. Это для всех нас было огромное горе. Его любили — все. И старшие, и малышня. Он столько сделал для нас. Мы ездили на похороны. На автобусе. У нас замечательный автобус, «Икарус». Автобус нам тоже он купил. Вы видели наш дом?
— Нет.
— Пойдемте покажу, вам будет интересно.
Николай Алексеевич накинул меховой кожушок, на голову натянул лыжную шапку с помпоном и сразу стал похожим на гнома.
Еще подъезжая к детскому дому на Речной, разместившемуся немного на отшибе от пригородов, Панкратов обратил внимание, что он обнесен забором, но не сплошным, а с красивыми коваными решетками. В глубине стояло новое трехэтажное здание, а на участке — с десяток небольших двухэтажных коттеджей из красного кирпича.
— Дом нам построил Георгий, — объяснил Николай Алексеевич. — На третьем этаже спальни для малышни, на втором классы, на первом столовая и спортзал. Хотел построить крытый бассейн. Не успел.
— Коттеджи — тоже он построил?
— Не совсем. У него был большой бизнес с немецкой фирмой «Блюменгартен». Удобрения, садовое оборудование и всё прочее. Так он уговорил немцев вложиться в благотворительность. Они и построили коттеджи. Сначала назвали «Киндердорф» — «Детская деревня», но название не прижилось. В них живут старшие дети, от семи до восемнадцати, школьники. В каждом человек по восемь. Отдельная воспитательница. Не семья, но хоть какая-то иллюзия семьи.
— Хватает финансирования, чтобы всё это обслуживать?
— Нет, конечно. Помогают спонсоры, наши воспитанники. Те, кому повезло. А главное — фонд Георгия. Им руководит его вдова Вера Павловна. Знакомы?