Фамилия у хозяина кабинета была Штокман, а имя Рудольф Иванович.
— Как вы отбираете фигурантов для своих рейтингов? — спросил Олег Николаевич, когда с процедурой знакомства было покончено.
— О, это очень, очень сложный процесс! — заявил Штокман с многозначительным видом. — На первом этапе мы определяем круг лиц, претендующих на место в рейтинге. На втором этапе производится оценка состояний. Величина капитала складывается из стоимости пакетов акций, недвижимости и всех прочих доходов. На третьем этапе проводится анализ капиталов фигурантов с целью исключить из них средства, потраченные на покупку новых активов. Наша методика позволяет довольно точно определить состояние человека. В отличие от стандартной методики, учитывающей только стоимость акций.
— Как вы оцениваете незавершенные проекты?
— Это один из самых сложных моментов. Особенно с девелоперскими компаниями. На начальной стадии мы их вообще не считаем, плюсуем прибыль только на стадии завершения. Мы учитываем также аналитические отчеты ведущих инвестиционных компаний, Центрального банка, Федеральной службы по финансовым рынкам, анонимные экспертные оценки. Погрешность наших расчетов никогда не превышает десяти процентов. Если учесть, что данные «Финанса» можно использовать только в неофициальном порядке, это вполне приемлемо, не так ли?
Штокман набил трубку табаком из замшевого кисета, примял желтым от никотина ногтем, но прикуривать не стал. Пожаловался:
— Пожарники лютуют, прямо беда. Как я понимаю, вы хотите попасть в наш список самых богатых людей России? Как видите, это очень непросто.
— Нет, — возразил Олег Николаевич. — Я в него уже попал. Под номером двести пятьдесят три.
— Вот как? — переспросил Штокман. Он пошуршал клавишами ноутбука и признал, как показалось Михееву, с некоторым разочарованием. — В самом деле. Два миллиарда шестьсот миллионов рублей. Позд равляю, это большое достижение. Тогда я не понимаю, какова цель вашего визита?
— Я хочу знать, как появились эти миллиарды. Как вы считали?
— Это конфиденциальная информация.
— Рудольф Иванович, мы с вами деловые люди и понимаем что к чему. Время — деньги. Информация — тоже деньги. — С этими словами Олег Николаевич достал из кармана узкий желтый конверт со слюдяным окошком, в котором зеленели американский рубли, и положил на стол. — Здесь три тысячи долларов. Продолжим разговор?
Штокман покосился на дверь и смахнул конверт в ящик письменного стола.
— Внимательно слушаю вас, господин Михеев. Что конкретно вас интересует?
— Вся раскладка по моей фирме.
Штокман отложил трубку и придвинул к себе ноутбук. Минут через десять он вывел справку на принтер и молча протянул листок Михееву. В справке было два десятка позиций с ценой активов, не слишком отличавшейся от той, что еще сегодня днем считал Олег Николаевич. Получались примерно те же полтора миллиарда. И только в самом конце стояло: «Девелоперский проект. Фармацевтическая фабрика. Прибыль 1,3 миллиарда рублей».
— Всё правильно? — поинтересовался Штокман.
— Почти.
— Я же говорил, что наши эксперты не ошибаются.
— Кроме двух позиций. «Росинвест» мне не принадлежит. Его акции находятся у меня в трастовом управлении. Я всего лишь наемный менеджер.
— Минутку! — встревожился Штокман и снова углубился в компьютер. — Нет никакой ошибки, — через несколько минут сообщил он. — ЗАО «Росинвест» перерегистрировано на вас три месяца назад. Основание: дарственная прежнего владельца Гольцова. Это данные Московской регистрационной палаты. Странно, что вы этого не знали. Если действительно не знали. Какая вторая неточность?
— Фармацевтическая фабрика. Проект не будет осуществлен.
— Я вас не понимаю. Вы хотите сказать, что попали в рейтинг по ошибке?