Ян вошел в кабинет и молча положил на стол стопку листков, отпечатанных на лазерном принтере. На первой странице стояло: «О внесении изменений в генеральный план реконструкции Москвы». Текст короткий: «Изменения генерального плана утверждаю. Ю.М.Лужков». Ни подписи, ни числа. Следующие два десятка страниц назывались: «Пояснительная записка». Это и был тот самый «любопытный документик», о котором говорил жеребец из «Интеко».
— Почему сразу не показали? — хмуро спросил Олег Николаевич.
— Сначала нужно было понять, что это такое.
— Понять — что?
— Блеф это или не блеф.
— Блеф?
— Боюсь, что нет. Посмотрите приложение. Там адреса строений, подлежащих сносу.
Олег Николаевич перелистал пояснительную записку. На последних страницах было три десятка адресов. Последним стоял адрес офиса «Росинвеста». Ян объяснил:
— А вот это похоже на блеф. Наш адрес в конце. Я так думаю, что вписали специально для нас. Можно вычеркнуть. Легко.
— А можно оставить?
— Можно оставить, — кивнул Ян. — Тоже легко.
— Тварь! — вырвалось у Михеева. — Эта тварь уже всех достала! И нет на неё управы. Ну что за подлые времена!.. Ладно, всё это лирика. В каком состоянии договор с Троицким?
— Практически готов. Осталось согласовать несколько позиций и можно подписывать.
— Отложите. Передайте академику, что мы вынуждены отказаться от проекта. Плохая конъюнктура, последствия кризиса. Найдите приличные формулировки.
— Ему это не понравится.
— А мне нравится? — разозлился Олег Николаевич. — Мы вынуждены считаться с обстоятельствами. Пока Лужков у власти, переть против Батуриной — как против танка. Раздавит и не заметит.
— Вы не рано сдаетесь?
— Поздно! Не нужно было всё это затевать. Поддался эмоциям. Занимаешься бизнесом — забудь про чувства. Чувствительные собирают на помойках бутылки. Подготовьте письмо Троицкому, я подпишу.
Ян задремал так надолго, что Олег Николаевич вынужден был повторить:
— Ян, вы слышали, что я сказал? Письмо академику Троицкому.
— Слышал. Я думаю. Нет, не буду я готовить письмо. Это очень слабое решение. Не ожидал, что вас можно так легко испугать этой бумажкой.
— Этой бумажкой? Да ты знаешь, что это за бумажка? — возмутился Олег Николаевич, даже не заметив, что перешел на «ты». — Это предупреждение. И легкий намек на то, что может последовать.
— Что?
— Я тебе скажу что. Представь себе, что однажды я приезжаю в офис, а мне говорят: вам здесь нечего делать. «Росинвест» перерегистрирован на других людей, генеральным директором назначен другой человек, а вы гуляйте. Кто говорит? Да какой-то тип в черной униформе охранного агентства, поигрывая дубинкой. Невозможно? Еще как возможно. Рейдерский захват. Обычное дело по нашим временам. А потом судись с ними до морковкина заговенья. Получая удовольствие от процесса, а не от результата. Не рыпайтесь, а то будет хуже. Вот о чем нас предупредили!
— Вы исходите из того, что Елена Николаевна Батурина всесильна, — возразил Ян. — Да, она всесильна, пока Лужков мэр.
— Он мэр. Это данность.
— Не факт. Я почему не принес вам эти документы сразу? Сначала решил посоветоваться с одним человеком, который в таких проблемах разбирается лучше меня. И лучше вас.
— С кем?
— Неважно. Он в курсе наших дел. Ему понравился ваш проект с фармацевтической фабрикой. Сказал: это уже не мародерство. Так вот, он не советует торопиться с решением. Всё может измениться. Елена Николаевна и Юрий Михайлович достали не только вас. Многих серьезных людей тоже. Они только ждут момента, когда мэр Лужков сделает ошибку. А он, похоже, её уже сделал.
— Ты имеешь в виду эту бодягу с Химкинским лесом? — с иронией поинтересовался Олег Николаевич. — Твой тайный советник принимает желаемое за действительное. Лужков человек Путина. А он своих не сдает.
— Может быть. Но я не стал бы спешить.
— У нас нет времени! Мне дали неделю. Всего неделю!
— Где неделя, там и вторая. А там третья и четвертая. Кто знает, что за это время произойдет. Подумайте.
— Ладно, подумаю, — пообещал Михеев, понимая, что это как раз тот случай, когда Ян уперся. — А письмо Троицкому подготовьте.
— Не обещаю.
— Ян, это не просьба. Это приказ!
— Олег Николаевич, давайте я лучше сразу напишу заявление. По собственному желанию. Это избавит нас от ненужной нервотрепки.