Мэр Лужков в это время проводил свой отпуск в Альпах. На вопросы возмущенной общественности, почему градоначальник отсиживается в горах, когда Москва задыхается в дыму, пресс-секретарь мэрии отвечал, что все городские службы работают в штатном режиме и в личном присутствии мэра нет никакой необходимости. Только через две недели Лужков понял, что делает ошибку, и поспешно вернулся в Москвы. Но было уже поздно, всеобщее недовольство градоначальником стало таким, что для его отставки не требовалось никаких дополнительных причин.
Вероятно, это и заставило его предпринять решительный шаг. Говорили, правда, что к этому его подтолкнул разговор с руководителем крупной госкорпорации, который в последние годы отошел от политики, а когда-то, при Ельцине, был союзником Лужкова. Через несколько дней в газете «Тверская, 13», издании московской мэрии, появилась заметка о том, что Юрий Михайлович Лужков категорически против изменения проекта автотрассы «Москва — Санкт-Петербург», на чем настаивали защитники Химкинского леса, поддержанные президентом Медведевым. Позже он подтвердил свою позицию в статье в «Российской газете», а потом в интервью «Ведомостям». Это был вызов: мэр Лужков открыто выступил против президента. Лишь немногие, кто был в курсе подковерных кремлевский интриг, знали, что цель мэра совсем другая: продемонстрировать свою верность премьеру Путину. Расчет казался безошибочным, Путин поддерживал проект трассы через Химкинский лес, его не могло не раздражать противодействие президента.
Демарш Лужкова давал Путину возможность показать, кто в доме хозяин, Юрий Михайлович не сомневался, что он ею воспользуется.
Перед премьером встала непростая задача. Нужно было, конечно, поддержать мэра. Но это означало окончательно подорвать авторитет президента Медведева, которого оппозиционеры давно уже называли местоблюстителем и мальчиком на побегушках в тандеме. Да, он был младшим в тандеме, но авторитет Медведева — это авторитет верховной власти, а его следовало оберегать. Если мэры и губернаторы начнут вытирать ноги о президента России, ничего хорошего из этого не получится. Премьер решил выждать.
Подконтрольные президенту федеральные телеканалы начали небывало резкий наезд на мэра. Были показаны два фильма «Дело в кепке», где прямо говорилось, что только благодаря Лужкову его жена Елена Батурина стала обладательницей состояния почти почти в три миллиарда долларов. 19-го сентября Лужкова вызвал руководитель администрации президента Нарышкин и предложил ему подать в отставку, пообещав кресло сенатора в Совете Федерации. Мэр отказался и написал Медведеву резкое письмо, ультимативно потребовав либо отстранить его от должности, либо публично отмежеваться от тех, кто организовал информационную кампанию против него.
Письмо было передано Нарышкину вечером 27-го сентября и сразу переслано президенту Медведеву, находившемуся с официальным визитом в Китае. В Шанхае был день, в Москве ночь. Не лучшее для время для телефонных звонков, но Медведев приказал соединить его с Путиным. Неизвестно, о чем они говорили, но утром 28-го сентября, когда Лужков приехал в мэрию и открыл очередное заседание правительства, в зале появился молчаливый штатский с коричневым портфелем и вручил Лужкову Указ президента РФ. В нем говорилось:
«На основании подпункта „г“ пункта 1 и подпункта „а“ пункта 9 статьи 19 ФЗ от 6 октября 1999 года номер 184-ФЗ „Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации“ постановляю:
1. Отрешить Лужкова Юрия Михайловича от должности мэра Москвы в связи с утратой доверия Президента РФ».
II
Через несколько дней после отставки Лужкова, взбудоражившей всю Москву, один из заместителей председателя Следственного комитета, генерал-майор юстиции, в своем кабинете в офисе СКП в Техническом переулке вёл прием граждан. На приём записывались заранее — за месяц и больше. Референты тщательно просеивали посетителей, всеми способами отваживали сутяг, других направляли в районные отделения милиции, просителей с важными делами или особо настойчивых приходилось допускать к начальству.
Обязанность принимать граждан вменялась всем руководителям СКП, кроме председателя. И хотя каждому отводилось всего по четыре часа в месяц, она воспринималась как дурная повинность. Во-первых, муторно. Во-вторых, бесполезно. Всё равно дело будет спущено вниз, разве что с начальственной резолюцией: «Разобраться и доложить».