Попав в глубь необъятного космоса, до того, как распустить крылья, шаттл запустил свой собственный ксеноновый двигатель и медленно удалялся от космической свалки. Путешествия длилось меньше недели и, в итоге, бортовой компьютер сообщил о прибытии, мигая красными огоньками тревоги. Само собой, на автоматический запрос о состыковке ответ не поступил, и самой станции на месте не было.
Если хорошо покопаться в голове, то можно вспомнить, как вчера мимо прошмыгнул метровый кусок пластины с напечатанными на ней флагами стран Альянса. Бишоп старался об этом вспомнить, и такая информация сразу расставила бы все точки над и, но нет. Так или иначе, станция исчезла.
- Три месяца на орбите… На земле горят леса, а в голове чьи-то голоса. - тихо повторял он сам себе.
С первых дней на орбите, Бишоп испытывал жуткие боли, галлюцинации и помешательство. Возможно, его поедала грусть от гибели всех, кого он знал, но известно было, что всю свою жизнь Бишоп сторонился людей. Когда пробил тревожный час, он впопыхах не забрал с собой почти ничего. Даже если всё сложилось бы иначе, забрать провизию ему не разрешили бы. Запасов еды, со всеми необходимыми веществами, едва хватило до этого момента.
Бишоп утешал себя тем, что теперь не один. Спустя пару месяцев, компанию ему составили несколько маленьких, проворных роботов-техников, которые латали дыры, служили Бишопу руками и глазами. Они напоминали пауков, так же карабкались по стенам, перебирая тонкими ножками.
Когда детали для техники закончились, он смог перехватить из космоса крохотный, уцелевший спутник, не выходя из корабля. Всё благодаря замысловатой системе двойного шлюза. Разобрал металлический шарик, и обнаружил внутри капсулу с выгравированной надписью: «Гефест». За серебристой крышкой находилась горстка маленьких деталей, катушки, микросхемы и инструкция по сборке. Корпусов не было, видимо их должны были доставить другим транспортом.
После третьего эксперимента с открытием шлюза, тот заклинило. Бишоп был на волоске от полной разгерметизации. Часть воздуха вытянуло, но внутренний шлюз тут же захлопнулся. Бишопа с силой потянуло к выходу, и он ударился головой об металлический каркас. Придя в сознание, капитан отчаянно барахтался в невесомости, пытаясь вспомнить кто он и что здесь делает.
Несколько кровавых сгустков грациозно полетели в сторону циферблата навигационного компьютера. Они практически синхронно врезались об поверхность и разбились на горстку больших и сотню маленьких капель багровой крови. Остальное плотно прилипло к клавишам, просочилось внутрь, из-за чего, при нажатии, те прилипали к основанию. Быстрая чистка клавиатуры оказалась бесполезна.
- Нужно потратить уйму времени,
3. Операция
И вот, настало время расплатится за своё спасение. Шёл третий месяц на корабле «Зоря 1А», в полном одиночестве, Бишоп вконец потерял чувство времени. Без общения с людьми, ему доводилось разыгрывать у себя в голове диалоги разной степени бредовости. Без еды, наполненной витаминами белками и жирами, его кожа пожелтела, печень начала жутко болеть и, похоже, увеличилась вдвое. Без гравитации и опыта космонавта, его тело серьёзно ослабло. Жёлтая кожа покрылась красной сеткой лопнувших капилляр, а на руках и ногах вздулись варикозные вены. Хуже всего досталось рукам. Они заметно деформировались, изогнулись как ноги у детей, страдающих рахитом.
Спустя месяц, он едва мог совладать с собой. Силы не хватало чтобы удерживаться за поручни, не говоря уже об остальном. Тогда Бишоп решился на рискованный шаг, и начал конструировать для себя протезы, заменяющие моторные функции. Каркас для искалеченных в невесомости костей шёл поверх руки, и даже выполнял функцию восстановления прежней ровности конечностям.
Но случилось то, чего Бишоп даже не мог себе представить. Незаметно для него, на левой руке образовалась гематома, до этого там находился тромб. Артерия лопнула, и кровь под давлением хлынула в мышцы под кожей. Из-за периодической боли, капитан даже не обратил внимания на синяк, а когда жгучая боль застала его врасплох, оставалось меньше минуты на остановку крови.
Теряясь от слабости, Бишоп схватил плазменный резак и вспорол отёк. Кровь тут-же запеклась, часть её фонтаном вырвалась в свободное плаванье по шаттлу. Артерия склеилась, но большие ярко-красные капли набирались над ожогом и улетали куда-то при любом движении рукой. Бишоп торопливо рылся в отсеке под панелью управления. Вынырнул со скальпелем и отрезал часть рукава из своего термобелья. Порезал его на тонкую ленту и перемотал ранение.