Капитан работал пилой всего-то несколько минут, но уже перерезал первую кость и допилил до половины вторую. Тогда он, похоже, вновь потерял бдительность. Бишоп не рассчитал силы, ручка соскочила с пальцев, из-за чего, он зарядил куда-то ногой. Лезвие натянулось внутри кости, правая рука рефлекторно или случайно откинулась в другую сторону и потянула за собой самого Бишопа.
Хрупкие от невесомости кости могут и без подобных операций ломаться, а рука капитана хрустнула и осталась привязанной жгутом к столу. Бишопа по инерции откинуло назад, кровь из обожжённой руки описала траекторию этого невольного полёта. Он зашёлся истошным криком. Удар спиной об стенку шаттла привёл капитана в чувства, он тряхнул головой и оттолкнулся обратно к своей импровизированной операционной, крепко пережимая ладонью кровоточащий локоть.
Бишоп ещё сильнее помрачнел, взглянув на результат своей оплошности. Из локтя торчала надломленная кость, словно одинокий острый клык. Он хотел было что-то сказать, припоминал всю услышанную за жизнь ругань и проклятия, но все звуки слетались только в отчаянный стон.
Рука сама потянулась к подносу и нащупала там плазменный резак. Бишоп глянул на него и вновь перевёл взгляд на кость. Обдумывая что лучше, водил большим пальцем вокруг силиконовой кнопки включения. Вдруг он как взбесился, и, скривившись, не глядя отшвырнул куда-то инструмент. Расслабленно откинулся в кресле, как бы смирившись, и недолго всматривался в пустоту.
Кровь медленно скапливалась между прожилок в обожжённых мышцах. Бесчисленные красные капельки дрейфовали по кораблю, сталкивались друг с другом и врезались в стенки. Неплохо досталось иллюминаторам и всей электронике. На мониторе бортового компьютера расплылась огромная, почерневшая клякса в компании россыпи багровых точек. Кровавый сгусток хлюпнул на голову Бишопа и он, как по команде, схватил пассатижи, рассчитывая на хрупкость кости.
Сдавил её и попытался сломать разом. Когда запоздалый импульс дошёл до мозга, у него закатились глаза и помутнел рассудок. Если прежде хоть немного спасало полное онемение, то теперь даже это не имело значения. Впредь, он старался расколоть кость, кусочек за кусочком. Всего несколько сантиметров костной ткани принесли ему больше страданий, чем всё жизнь на Земле.
Последний этап. Силы вовсе оставили бедолагу. Он нащупал на бицепсе липкий, окровавленный кусок кожи, натянул его на плоть и собрался зашивать. Бишоп закрывал глаза теряя сознание, но каждый раз просыпался, делая ещё несколько грубых швов. Едва успел перевязать руку и зафиксировать протез, чтобы ткань не слезла, перед тем как провалился в коматоз.
***
Он очнулся от пронзительной боли в левой руке и, практически рефлекторно, ослабил фиксатор на протезе, только погодя осознал, что это без толку. Рука мучительно ныла, не только локоть, но и та часть, которой уже нету.
Бишоп слышал раньше о фантомных болях, и теперь ему довелось столкнутся с этим воочию. От этого не помогли бы даже обезболивающие, в прочем, их на борту уже не осталось. Осталось только смирится непрерывным дискомфортом и заставить себя воспринимать протез как свою старую руку. Тот не работал автономно и это нужно было исправить.
Тут хорошую службу ему сослужили роботы-техники. Их инструкция была крайне полезной в плане описания функций механики и как раз это стало подспорьем для начала экспериментов.
Бишоп медленно оправлялся от пережитого, заталкивал в себя эту несъедобную кашу из водорослей и запивал конденсатом из очистителя, к слову таким же отвратительным, как и водоросли. Эта вода по вкусу напоминала техническую, но кроме неё оставалось пить только собственную мочу без очистки.
Главной задачей теперь стало воплощение сразу двух жизненно важных идей. Сделать протез полноценным и параллельно с этим разработать способ синтезировать нужные белки и витамины. Сразу после чего будет ещё чем заняться, к примеру, соорудить ещё один протез, только для правой руки, размышлял Бишоп, тревожно поглядывая на маленького металлического помощника. Осознание того, что в любой момент ему может понадобится замена другой руки не прибавляла радости, но стимулировала зря не тратить время. Ну хоть от скуки он себя спас.
Проворный робот послушно приземлился на небольшой служебный столик. В операционной системе его процессора была заложена функция автономной работы на базе ограниченного искусственного интеллекта. Бишоп снял с робота тонкий кустарный корпус, обнажив низку проводов, запаянных к электронной плате. Титановые трубки корпуса соединялись в скелетное основание, к которому крепились лапки, голова и внутренности робота.