Бородины, конечно же, чувствовали себя хорошо и в помощи не нуждались. Когда я к ним зашёл, по телевизору вновь шли русские сериалы, а перед ним всё так же спал Александр. Я решил угостить их чем-нибудь, что останется у нас после ужина.
— Расчищают только главные авеню, — продолжал Рори. — Сугробы по краям Восьмой уже выше меня. На вокзале Порт-Аторити и на Пенсильванском — толпы людей.
— …президент объявил чрезвычайное положение по всей стране, и действуя, согласно акту Стаффорда, призвал военные силы для устранения последствий…
Я выходил только на крыльцо дома. Благо, над ним был навес, потому что во дворе снега было практически по пояс, плюс дул ветер, а температура была едва ли не минус двадцать. В такую погоду только дома сидеть. Рори был в моих глазах героем, — он преодолел почти двадцать кварталов, чтобы добраться до работы.
Я слушал в пол-уха CNN.
— Шестьдесят миллионов человек оказались в ловушке из-за урагана, и хотя во многих местах питание удалось восстановить, у несколько миллионов по-прежнему нет электричества, а службы спасения не могут добраться до нуждающихся.
Я повернулся к телевизору, и, выслушав до конца список несчастий, обратился к Рори:
— Ну так что, война началась? На Китай уже бросают бомбы?
Хотел бы я, чтобы это прозвучало как шутка.
Рори неуверенно пожал плечами.
— Пока что мы воюем только с ураганом. Профессор Латан просто нагнал драматизма перед камерами.
— Да ладно! — я гневно ткнул в сторону телевизора. — Хочешь сказать, это просто совпадение? Вчера Китай объявлял нам войну после того, как мы, якобы, подбили их самолёт. Сегодня мы остались без света, с путей сошёл поезд…
— Он прав, — согласился Чак. — Кто-то за этим стоит.
— Да, — ответил Рори, — не спорю, но то, что мы остались без Интернета ещё не даёт нам права начинать Третью мировую.
— Это точно Китай, — я покачал головой. — Зачем ещё нам было нападать на них?
— Ты про разрушенный посёлок под плотиной? — уточнил Рори. Я кивнул. Он почесал затылок и закусил губу. — Возможно. Но наши военные не признали ответственность за эту атаку. И Китай не объявил войну. Они всё отрицают. Тот демагог в новостях — губернатор провинции Шаньси, решивший засветиться на телевидении. Его даже на съезд Политбюро не вызвали…
Я его перебил:
— Никто ни в чём не хочет признаваться! Атака была виртуальной, — я уже едва не кричал. Я встал и показал пальцем на окно, за которым метался снег: — Но там умирают реальные люди!
— Мальчики! — шёпотом угомонила меня Сьюзи и укоризненно посмотрела на нас. — Потише, пожалуйста! Дети спят.
— Извини, — виновато сказал я.
— Может, уже выключите? — попросила она. — Думаю, на сегодня хватит с нас новостей.
— Но мы можем пропустить что-нибудь…
— Майк, если не выключишь телевизор, ужин будешь есть холодным, что мы, напрасно старались? — сказала Лорен. — Мальчики, не сидите, расставьте посуду.
Я взял пульт и бросил взгляд на экран.
— …по-прежнему неизвестен источник агрессии, но уже известно о вызванных ею смертях.
Подтверждено более сотни смертей при крушении поезда «Амтрак», и десятки по-прежнему считаются пропавшими без вести; предположительно произошло восемь смертей из-за птичьего гриппа и ещё двенадцать из-за отключения электричества и мародёрства.
Я выключил телевизор.
Мы держались за руки, в темноте дрожали свечи. В комнате стояла тишина, а за окном выл ветер, стуча, пытаясь пробиться сквозь окна. Я не завидовал тем, кто мог оказаться сейчас на улице.
Какие перипетии судьбы могли заставить их бороться в одиночку со стихией и холодом? Лорен сжала мои пальцы, я улыбнулся ей в ответ и попытался выбросить из головы мрачные мысли.
— Господь, просим тебя, позаботься о нас и наших семьях, — произнесла Сьюзи. — Мы благодарим тебя за эту пищу и за твой дар жизни. Мы молимся за всех, чтобы ты защитил их и указал нам путь в этой тьме.
И снова повисла тишина. Мы расселись полукругом вокруг нашей гранитной барной стойки на высоких барных стульях. Настоящего обеденного стола у нас не было. В припадке праздничного настроения я поставил крошечную ёлочку в конце стойки возле стены. На ней горела гирлянда, попеременно окрашивая ёлочку в красный, жёлтый и синий цвета. Лорен зажгла несколько ванильных свечей, и они уютно мерцали между нами, разгоняя темноту.
— Аминь! Теперь давайте есть! — с энтузиазмом воскликнул Чак, и комнату наполнили звуки трапезы.
Я не был очень голоден, но когда девочки выставили на стойку фаршированную индейку, пюре, жареную картошку и другие блюда, желудок требовательно заурчал. Судя по тому, какие порции накладывали остальные, я был не одинок.