— Сара хотела попросить еды.
— Она не одинока, — усмехнулся Чак. Он помахал перед собой канистрой. — Ещё парочка, и, думаю, хватит.
— Она очень больна, — сказал я, не отводя глаз от пустого входа в коридор.
— А среди нас есть здоровые? — парировал Чак, с грохотом поднимаясь по лестнице. — Ты видел, что они едят?
Некоторые из беженцев в коридоре стали ловить крыс на первом этаже. Ирина показала им, как сделать приманку со снотворным или отравой, и они оставляли их в кучах мусора — крысы были такими быстрыми и агрессивными, что поймать их голыми руками было невозможно. Но вместе с крысиным мясом, люди ели и отраву, на которую их ловили. В углу одного из туалетов я нашёл груду обглоданных крысиных скелетов.
В коридоре хлопнула дверь. Видимо, Ричарда.
— Ты давно к ним заходил?
Чак посмотрел на меня и остановился, опустив контейнер на ступеньку.
— Ты что-то совсем неважно выглядишь.
Да, я плохо себя чувствовал, но опять же, здоровых среди нас не было. Вдруг лестница покачнулась у меня перед глазами, и я схватился за поручень, чтобы не упасть.
— Эй, ты в порядке?
Я глубоко вздохнул и кивнул.
— Да, только подниму и отнесу снег в бочку, и пойду прилягу.
Чак пристально посмотрел на меня.
— Знаешь что, не тяни, иди приляг и поешь что-нибудь, ладно?
Этим утром мы пожарили часть курицы. От одной только мысли о ней рот заполнила слюна, а желудок болезненно сжался. Мы пытались скрыть, что мы готовим, и жарили её над маленькой пропановой горелкой в углу спальни Чака, но я был убеждён, что стены не могли задержать запах.
Потому, наверное, Сара и осмелилась выглянуть наружу.
— Серьёзно, пойди перекуси, а?
Я словно впал в транс.
— Я закончу, — предложил он.
Он перегнулся через перила и посмотрел на ведро снега, повисшее на верёвке. Мы с Винсом решили набрать побольше снега за сегодня.
Нам не хватало воды.
Когда я вышел утром в коридор, меня чуть не вывернуло от вони. Я полагал, что уже привык, и хуже уже не станет — я ошибался. У двоих беженцев в коридоре не было сил встать с кровати, и они сходили прямо под себя.
Пэм сказала, что причиной было обезвоживание, и я надеялся, что она права. Она решительно взялась обмыть их, и пока она была занята, мы отправили всех, кто был способен стоять на ногах за снегом.
Я действительно плохо себя чувствовал. Внезапный приступ тошноты скрутил меня, пересилив острое чувство голода. Я собрался с силами и подождал, пока он пройдёт.
— Ты до сих пор намерен выследить Пола? — спросил я.
Чак кивнул.
— Но оставь это нам с Тони. Мы обязаны вернуть ноутбук, это наш долг перед всеми.
Он целыми днями говорил о ноутбуке, и о том, как важно вернуть все записи, которые нам прислали. Но все понимали, что у Чака личные счёты с Полом, и он не намерен просто так отступать.
В отсутствие правительства, ответственность за поддержание порядка перешла к возникшим племенным группам. Важно, чтобы был сильный и авторитетный вожак, который сдерживал бы слишком темпераментных, но что, если он и сам отличался взрывным характером?
Чем мы располагали в достатке — единственно чем — так это временем на размышления. И у Чака в голове безостановочно крутилась одна мысль, острая как голод — Пол. У меня уже не оставалось сил на то, чтобы спорить с ним. Нам нужно было думать о том, как выжить, а не заниматься бессмысленной погоней, но я и в этот раз промолчал.
— Я, пожалуй, прилягу.
Я улыбнулся Чаку и повернулся, собираясь уйти.
— И нет, — добавил вдогонку Чак, — я не был у Ричарда. Он сказал мне, раз мы забаррикадировались, то и он не пустит ни Сьюзи, ни нас к себе.
Я, не оборачиваясь, кивнул, медленно вздохнул и шагнул в коридор. Тихо работало радио:
— …сообщается, по меньшей мере, о ещё десяти утонувших, несмотря на самоотверженные усилия спасателей…
Ну надо же, они самоотверженно пытаются кого-то спасти.
Карантин должен был продлиться день или два. Сегодня будет четвёртый, и, как следствие, возобновились попытки сбежать из города. Остров Манхэттен опоясывала полоса толстого льда, и о лодках можно было забыть, поэтому люди шли по плавучим льдинам или пытались переправиться на тот берег на самодельных плотах. И те, и другие оказывались вскоре в ледяной воде.
Их отчаяние ярко свидетельствовало об ужасе нашего положения.
Когда закрылись крупные центры помощи, на улицах стремительно возросло количество бездомных. Открылись другие центры, но заметных результатов, учитывая масштаб бедствия, это не принесло. В городе продолжали буйствовать пожары, по-прежнему не было света, воды, еды и отопления, и схватки за припасы, сбрасываемые военными с самолётов, превратились в жуткие побоища.