Я сел, взял у Лорен кружку и сделал ещё один большой глоток.
— Видишь? — сказал Чак. — Говорил, ему будет лучше.
— Ты хочешь есть? — спросила Лорен. — Как думаешь, сможешь поесть?
Я подумал. Могу ли я поесть? Хочу ли?
— Не уверен, — с хрипом выдавил я. Я лежал под одеялами без одежды, меня покрывал пот. Я взглянул на своё тело и едва узнал его. Я ужасно исхудал. Можно было рёбра пересчитать. — Но попытка не пытка.
— Принесёшь риса с курицей? — попросила Лорен Чака, и он кивнул.
— Ты у нас быстро на поправку пойдёшь.
— Вы слышали что-нибудь от… — начал я, но закашлялся на середине фразы.
Чак остановился у двери.
— От кого?
— Уильямса, сержанта Уильямса.
Чак покачал головой.
— А что, должны были?
Я хотел рассказать, но у меня совсем не было сил.
— Ш-ш-ш, — успокоила меня Лорен. — Отдыхай, милый, можешь отдохнуть.
— Он придёт к нам, чтобы вытащить с острова.
Я закрыл глаза и услышал Чака.
— Я обо всём позабочусь. Отдыхай пока.
День 26 — 17 января
Я услышал крик. Это сон?
Я с силой разомкнул глаза, перед глазами появилось нечёткое серое пятно потолка. Я, моргая, прислушивался к тишине. Который сейчас час?
Было темно. Наверное, это был сон.
— ЭТО БЫЛ ОН!
В кроватке рядом со мной заплакал Люк. Нет, это не сон.
Рука сама потянулась в поисках Лорен. Её здесь не было.
— Садись, хорошо? Успокойся, — послышался её голос из коридора.
Кто-то что-то ответил, и затем я чётко услышал:
— Дай мне пистолет. — Это был Чак.
Я резко сел в кровати, и у меня закружилась голова. Пришлось снова опуститься.
Я повернулся к Люку и успокоил его, но не стал касаться. Я не знал, что со мной, но и не знал, можно ли рисковать его здоровьем. Я собрал все свои силы, медленно поднялся в кровати и опустил ноги на пол.
Рядом с кроватью заряжался мой телефон. Я взял его: 20:15. Новых сообщений нет.
Крики в коридоре затихли, кто-то громко заплакал. За окном было темно. А нет, шёл снег.
В тусклом свете лампы на подоконнике были видны крошечные снежинки. Комната была заставлена коробками, между которыми высились груды ненужной одежды и одеял. За окном слышался гул генератора.
С трудом я наклонился и нашарил на полу джинсы. Они были грязными, но я всё равно надел их и натянул самые чистые носки, какие смог найти. Я взял свитер, поднялся и постарался принять устойчивое положение. Затем прошёл через пустую гостиную и высунул голову в коридор.
Около входа на диване сидели Чак, Сьюзи и Лорен, а перед ними — Сара. Они с удивлением повернулись ко мне.
— Что? — негромко сказал я. — Кого вы ожидали увидеть — Люка? Что стряслось?
Чак поднялся с колен. В руках у него был большой пистолет.
— Давай оставим их на минутку, — сказал он мне и открыл дверь, к которой я прислонился спиной. Он обернулся и спросил девочек:
— Не хотите чаю?
Сьюзи посмотрела на него и кивнула.
На руках у Сьюзи лежала Эллароза. Её глазки покраснели, и у краёв был виден гной. Тонкую шелушащуюся кожу покрывали морщины. Эллароза молчала, но выглядела маленьким напуганным комочком.
Чак тяжёло вздохнул.
— Пэм сказала, с ней всё в порядке, просто теряет вес. Она ничего не ест.
Чак выглядел так, словно постарел на десять лет за неделю.
— Где Винс с Тони? — спросил я.
— У Ричарда, в его бывшей квартире.
— В смысле?
Я пошёл за ним на кухню и остановился у барной стойки. Он набрал кастрюлю воды и зажёг походную горелку. Чак покачал головой.
— Пропана почти не осталось.
Он поднял взгляд на меня.
— Сара убила Ричарда.
— Что?
Мой разум с трудом понимал значение этих слов.
— Как?
— Этим.
Он положил пистолет на стойку. У нас такого не было.
— Она сказала, это он украл ноутбук, а не Пол, и это он выдал нас им.
Я сел на стул, голова до сих пор немного кружилась.
— То есть, Ричард мёртв?
Чак кивнул.
— И это он рассказывал обо всём Полу? Помог им напасть на нас?
Чак снова кивнул. Я до сих пор не верил, что кто-то из нашего здания помог Полу. Казалось легче, если это будет оставаться паранойей Чака.
— Зачем?
— Пока точно не знаю, но он морил голодом всех, кто жил в их конце коридора, в том числе, свою жену. И сам всё съедал. Сара сказала, что он участвовал вместе со Стэном и Полом в краже личности, но им не удалось замести следы.
Я вздохнул и склонился над стойкой, потирая глаза. Голову ужасно ломило.