О группе хакеров «Анонимус» все чаще писали в новостях.
Мы добрались до шкафа и поставили бутыли.
– И поэтому ты делаешь запасы?
– Возможно, это просто совпадение, но я также читал, что число кибератак на Министерство обороны выросло на порядок.
– На МО нападают? – Я встревожился. Очевидно, после барбекю Чак заинтересовался Интернетом. – Это серьезно?
– Не очень. Его атакуют миллион раз в день, но в последнее время нападения стали более нацеленными. Боюсь, какие-то люди что-то запланировали в мясном мире.
– В мясном мире?
Чак улыбнулся.
– Интернет – это киберпространство, но мы, – он сделал театральную паузу, – находимся в мясном мире.
Мы открыли дверь и снова вышли под дождь.
– Боже милосердный, теперь у тебя есть новая тема для паранойи.
Чак рассмеялся.
– Ты сам виноват.
У гаража наш сосед Рори разговаривал с одним из мужчин.
– Жажда замучила? – засмеялся он. Наверное, видел, как мы таскаем бутыли. – Зачем вам столько воды?
– На всякий случай, – ответил Чак, кивая собеседнику Рона.
– Майк, это Стэн. Он заведует гаражом.
Я пожал Стэну руку.
– Рад познакомиться.
– Если ничего не изменится, то вряд ли я здесь задержусь, – ответил Стэн.
– Раньше у нас были Боб Хоуп и Джонни Кэш, – сочувственно заметил Чак. – А сейчас ни надежды, ни денег.
– Твоя правда, – ответил Стэн, смеясь вместе с таксистами.
– Помощь нужна? – спросил Рори.
– Не, спасибо, – сказал Чак. – Тут немного осталось.
Мы пошли за новой порцией.
17 декабря
– Дашь мне свою кредитку?
– Почему?
– Потому что все мои заблокированы, – сердито ответила Лорен.
Вскоре после Дня благодарения у нее украли личные данные; кто-то стал брать кредиты на ее имя, создавать учетные записи на виртуальных биржах. Ужас.
– Дать могу, но про покупки можешь забыть.
Мы завтракали: я ел кашу, Лорен пила кофе и сидела в Сети. Люк снова играл в «кусочки фруктов и собака».
Эллароза увлеченно гукала на коврике перед телевизором. Если Люк для своего возраста был крепышом, то она в полгода казалось крошечной. Волос на голове у нее пока было немного, и все они торчали в разные стороны, словно птичье гнездо песочного цвета. Крошечные глазки малыша постоянно следили за тем, что происходит в мире. Мы взяли ее к себе на пару часов, чтобы Сьюзи могла сходить в магазин.
В тот день я остался дома. В неделю перед Рождеством клиентов у меня не бывает, я собирался заняться бумагами и подсчетом расходов, поэтому кухонная стойка была завалена обрывками бумаги и записками, которые я пытался привести в порядок. Сам того не осознавая, я взял смартфон и провел по экрану, проверяя ленты новостей в социальных сетях. Ничего.
– Что значит «про покупки можешь забыть»?
Если я сбросил обороты перед праздниками, то Лорен все еще летала на полной скорости. Сейчас на ней был костюм; она собиралась на деловую встречу.
– До Рождества больше недели. Я просто закажу все с доставкой за один день. «Амазон» говорит, что в этом году…
– Это не«Амазон».
Я взял со стойки пульт и прибавил громкость в телевизоре. «Сегодня FedEx и UPS полностью приостановили операции из-за вируса в программах, управляющих транспортировкой…»
– Супер. – Лорен хлопнула крышкой ноутбука.
«…обвинили группу хакеров «Анонимус», которые объявили о своем намерении наказать транспортные компании за приостановку доставки в Китай вакцин от гриппа. Представители «Анонимус» отрицают участие группы в нападении и говорят, что хакеры лишь инициировали «отказ в обслуживании»…»
– Так куда ты сегодня? – спросил я.
«…прогнозируют, что недополученная прибыль за праздничный сезон составит сотни миллионов долларов, и это еще более усилит экономическую рецессию…»
– Встречаюсь с хедхантерами в центре. Завяжу контакты, посмотрю, не засыплют ли меня предложениями.
Я выдавил из себя ободряющую улыбку.
– Милая, это просто здорово.
Как же так получилось, что я вынужден врать ей о своих чувствах?
После возвращения из Бостона она ушла в себя, держала дистанцию. Я пытался не давить на нее, позволяя ей самой разобраться в своих мыслях, – но мне казалось, что я ее теряю. Я вел себя так, словно мне все равно, однако мечтал встряхнуть ее и спросить, что, черт побери, происходит.
Вздохнув, она взглянула на телеэкран, потом на меня. Я встретил ее взгляд, но быстро отвел глаза. Лорен поцеловала Люка и что-то шепнула ему. Затем взяла ноутбук и направилась к выходу.
– Вернусь сразу после обеда, – бросила она через плечо.
– До встречи, – негромко ответил я уже закрывающейся двери.
Меня Лорен не поцеловала.
Я разрезал на кусочки остаток персика и отдал их Люку. С шаловливой ухмылкой он схватил их, а затем, радостно пискнув, бросил на пол – благодарному Горби. Чтобы мне мало не показалось, один кусочек упал на отчет, который я пытался читать.
– Все, позавтракал? С Элларозой хочешь поиграть?
Я вытер Люку лицо салфеткой и спустил на пол. Он постоял, держась за ножки моего табурета, чтобы не упасть, а затем помчался, опасно кренясь, к Элларозе. Добежав до дивана, он ухватился за него и встал, шатаясь, словно человек, впервые вставший на коньки. Потом с улыбкой посмотрел на Элларозу и на меня.
Эллароза еще не освоила искусство переворачивания на живот и поэтому просто лежала на коврике, глядя на Люка во все глаза. Люк с визгом плюхнулся на колени и подполз к ней, затем положил ладонь ей на лицо.
– Осторожно, Люк. Поласковее.
Он посмотрел в глаза Элларозе и сел рядом с ней, словно защищая.
«Масштабы эпидемии птичьего гриппа в Китае пока неясны, однако Госдепартамент США уже предостерег американских туристов от посещения страны. Вместе с набирающим обороты движением за бойкот Китая…»
– Безумный мир, да? – сказал я Люку. Горби свернулся клубочком у него за спиной.
Я вернулся к докладу о потенциальном рынке устройств дополненной реальности. Мне уже доводилось видеть новые очки с функцией дополненной реальности, которые выпустила одна из больших компаний. Технология меня зачаровала, и я хотел организовать стартап в этой области – по мнению Лорен, слишком рискованный.
Примерно час я читал и подсчитывал расходы, а потом вдруг заметил, что Люк ведет себя удивительно тихо: он заснул, привалившись к Горби.
Я зевнул.
Мне самому захотелось вздремнуть. Я посадил Элларозу в манеж у окна, взял Люка на руки – его голова болталась, словно мешок с картошкой, – и лег на диван, уложив сына на свой живот. Так и задремал под бубнеж CNN: «Когда кибершпионаж становится кибератакой? Расскажет наш корреспондент…»
Меня разбудил громкий стук в дверь. Туман в голове постепенно рассеялся. В дверь забарабанили снова.
– Сейчас же отопри дверь! А не то я так дуну, что весь твой дом разлетится!
Моя майка вся в Люковых слюнях. Мышцы вялые после сна. «Как давно я отрубился?» Застонав, я сел, осторожно придерживая сына.
– Да, да, секундочку!
Прижав Люка к груди, я доковылял до двери и открыл ее. В квартиру ввалился Чак с бумажными пакетами в руках.
– Обедать кто-нибудь хочет? – радостно осведомился он и, поставив пакеты на стойку, стал доставать из них еду.
Люк наблюдал за Чаком из-под полузакрытых век. Я положил его на диване, укрыл одеялом и вернулся к Чаку. К тому времени содержимое пакетов уже было на тарелках.
– А что, пора обедать? – Я потер глаза, потянулся и зевнул. – Меня сморило. Что это?
– Фуа-гра и картошка-фри, друг мой, – улыбнулся Чак, размахивая багетом словно волшебной палочкой. – А также креветки по-креольски в масляном соусе.
Неудивительно, что я потолстел.
– Уже чувствую, как твердеют стенки моих артерий. – Я достал из ящика пару вилок, протянул одну Чаку, а с помощью второй набросился на картошку. – Что, в ресторане заняться нечем?