И только мастер Есида еще пока мог мне противостоять. Но временами я уже мог подловить даже его. В принципе, мне сегодняшнего уровня мастерства вполне хватает, чтобы уверенно держаться в бою против более опытных мастеров меча. И становиться легендарным фехтовальщиком я не стремлюсь. Не мое это. Никогда не стать мне каноническим мастером боевых искусств. Этому же необходимо посветить долгие годы. А все ради чего? Ради какого-то там искусства. Я такой жертвы не понимаю. Я не профессиональный спортсмен. Я и спорт тоже не понимаю. Профессиональный. Это когда все силы, молодость и здоровье угробить ради какого-то спорта.
Черт! Спортом необходимо заниматься, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме. Для меня спорт – это только средство для достижения цели. И только. А вот создавать из него культ и объявлять его смыслом жизни. Тем более, сейчас когда спортивные достижения стали просто фикцией. С появлением киборгов вроде меня обычным спортсменам ничего не светит на соревнованиях. Как бы они не тренировались и превозмогали. Но киборги всегда будут сильнее, быстрее и точнее. Поэтому спорт ради спорта уже каким-то религиозным фанатизмом попахивает. А я фанатиков не очень люблю. И сам им становиться не планирую. Ну а сейчас я просто тренируюсь ради удовольствия. А еще технику боя нарабатываю. Свою собственную. Тут я больше придерживаюсь тактики десантников и спецназовцев, которые совсем не стремятся изучать углубленно и вдумчиво сразу все грани боевого искусства. Обычно эти бойцы заучивают до автоматизма несколько приемов и связок ударов, чтобы потом их применять в бою. Вот и я тоже делал что-то подобное в ходе тренировок, выстраивая свою манеру боя. Эффективную, смертоносную и простую.
Признаюсь честно. К концу месяца мне стало реально скучно жить. И надо быть честным с самим собой. Я не могу без экстрима. Я тут превратился в настоящего адреналинового наркомана. Мне необходим драйв и чувство опасности, будоражащие кровь. Уже даже фехтование с мастером Есидой Горо мне такого удовольствия не доставляет. Я же прекрасно знаю, что эти бои не настоящие. И этот упертый японец совсем не хочет меня убить. А всерьез надеется вылепить из меня матерого мастера меча, который потом с гордостью понесет знамя боевых искусств по жизни.
Звонок от человека по имени Генри Штольц меня отвлек от хандры. Которой я предавался в последние дни. И совершенно неожиданно он мне предложил работу. Ему меня рекомендовала Кристина Андерсон. Помните женщину, которая потеряла ребенка и наняла меня, чтобы я отомстил убийцам ее сына? Вот на нее сейчас и сослался Генри Штольц. У этого мужчины возникла проблема. Его дочь недавно похитили. И сейчас похитители требовали выкуп. И грозили убить девочку, если в это дело вмешается полиция. Поэтому Генри Штольцу и понадобился человек вроде меня. Нет, убивать никого не надо было. Пока. Похитители требовали, чтобы Генри передал им обезличенный чип со ста тысячами койнов. Взамен они готовы были вернуть дочь безутешному отцу. Но для этой сделки мистеру Штольцу необходим был посредник. Человек, который сможет передать деньги похитителям и забрать у них девочку. И уйти оттуда вместе с ней. За эту работу Генри Штольц обещал заплатить мне пятьдесят тысяч койнов. Я сказал, что мне надо подумать. Но вскоре я обязательно с мистером Штольцем свяжусь. После чего я позвонил Кристине Андерсон и уточнил у нее про Генри Штольца. Мало ли? Может быть, это какая-то подстава? Но Кристина меня заверила, что мистер Штольц, действительно, является ее хорошим знакомым. И что она недавно рекомендовала ему меня, как специалиста по решению трудных и щекотливых задач.
Ладно. Предупредил Викторию, что нам предлагают работу. Спросил ее мнения. Моя девушка согласилась мне помочь. Нет, я бы и без нее справился. Но с поддержкой ледоруба мне будет спокойнее работать. После разговора с Викой я связался с Генри Штольцем и согласился на него поработать. Мужчина очень сильно обрадовался. Было видно, что ему тяжело дается это испытание. Он мне сознался, что с деньгами расстанется без особых проблем, выплатив выкуп за свою дочь в полном размере. Просто он боится, что похитители его кинут. Заберут деньги, а дочь не вернут.