Танец духов странен и необычен, но удивительно ритмичен - и саламандры вторят ему, и, забыв о гравитации, ведут странный хоровод вокруг нас.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.
В свете виртуального костра лицо супруги прекрасно. Странное торжество застыло на нём, и в глазах лучится понимание чего-то, что недоступно смертным.
А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечн ость - это, наверно, так долго.
По её левой щеке тянет влажную дорожку одинокая слезинка.
Кожей лица ощущаю - со мной та же история творится.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.
Последний перебор ещё резонировал в воздухе, а замершее волшебство отзвучавшей музыки, заполнив всё помещение, не торопилось уходить.
Я осторожно отложил гитару в сторону и посмотрел на девушку.
Оглушённо-счастливый вид Кейт вызвал в душе какой-то щемяще-тёплый перезвон чувств - такого никогда ранее не доводилось ощущать. По напряжённым мышцам растеклась волна бодрости. А следом за ней ещё одна и ещё - они накатывали каскадом, проносились не только через тело - но и через душу.
Катарсис? Ментальный оргазм? Очищение?
Как ни называй, всё равно нужного определения не подобрать - настолько сирыми, убогими и скупыми кажутся языки разумных...
Кипение в её ауре успокаивается, тонкие поля, заполнившие весь объём помещения, постепенно сжимаются, и чем они меньше, тем нестерпимее становится свет, поднимающийся в Сути из глубин естества кицунэ.
Плавным движением - словно не встаёт, а взлетает - Лисёнка поднимается на ноги. Её колотит едва заметная дрожь, но знаю - дрожь благая, не опасная, и волноваться не надо. Тыльной стороной ладони девушка вытирает сырую дорожку, расчертившую её щёку. Плавное, невозможно пластичное движение плечами - и рубашка, скользя по обнажённому телу, падает к её ногам.
В её глазах читается лёгкое смущение - и его почти полностью перекрывает возбуждение - не только и не столько связанное с едва сдерживаемым желанием, - аура её сияет, едва ли не слепит, и концентрация бушующих внутри Кейт энергий только нарастает.
Миг - и, просияв тысячей солнц, Сила стихает, успокаивается, лишь кое-где в тонких полях ещё подрагивают, вплетаясь в гармоничное кружево структур, новообразованные узоры и формы. И духи один за другим уходят на иные планы мироздания, сытые и довольные - хозяйке здесь они пока не нужны.
Кейт замирает совершенной статуей, прислушивается к себе, по её телу короткими, плавными вспышками проступают фрагменты нашего семейного узора. Знаю - сейчас со мной происходит нечто схожее, и так же вспыхивают и медленно гаснут линии рисунка, созданного волей Кадайи.
Кейт делает шаг вперёд - и не идёт - плывёт в невысокой траве, и листья иллюзии, реагирующие на физическое воздействие, позади неё остаются непримятыми.
Мягко светится янтарь её глаз - удивительно глубокий, бездонный, манящий.
За спиной кицунэ движутся в плавном танце три хвоста.
Медленно поднимаюсь и двигаюсь навстречу. Лёгкий ветерок приятно холодит обнажённую кожу. Когда успел избавиться от одежды? Впрочем, неважно. Абсолютно не имеет значения.
От переполняющей тело Силы покалывает в кончиках пальцев, энергия, обретая плоть и срываясь тяжёлыми каплями, с едва ощутимым потрескиванием теряется среди травы, сопровождая падение лёгкими всполохами света.
Невидимым, неощутимым магнитом меня неотвратимо тянет к моей кицунэ, равно как и её - ко мне.
И мир вновь уходит на самый дальний план, становясь неважной, второстепенной декорацией. Есть только мы.
Распускаю хвосты и не удивляюсь появлению пятого - чего-то такого подспудно и ожидал.
В голове рефреном звучат слова давно отзвучавшей песни, касаясь незримыми пальцами потаённых струн души.
А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность - это, наверно, так долго.
Последний шаг - и заключаю янтарноглазую красавицу в ласковых объятиях.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,