Зачем же вы так про любовь?
Вы снова говорите – ее нету,
Вы горькую приносите мне боль,
Снимая с низости последние запреты.
Вы все так молоды, красивы, умны, одеты.
Давно забыты детские мечты,
Сейчас у вас на первом месте
Девченки, вина, сигареты.
Вы не приносите в подарок
Лесных цветов. Не сочиняете для милых сонеты,
Для вас не внове разговор про кровь,
И не для вас сердечные секреты.
Давно забыты, стерты следы сердечных ран,
Так мимолётны постель, аборты,
И каждый вечер пьяный, дымный ресторан,
Судьба – игрушка, давно известно всё наперёд,
Вы все увлечены лишь внешним блеском,
А жизнь увы, заметьте, идет…
Однажды Глория стоя и куря у большого окна, в курилке, молча плакала. Он спросил:
- Чего ты? Что случилось?
- Грузины Геру хапнули. Они его сейчас, наверное, убивают.
- Блииин, я хоть и не знаю этих, твоих друзей, но жалко.
- Мы же ему сказали, месяц не отсвечивать. А он попёр в ресторан «Высокий Замок», на Высоком Замке. Знаешь такой?
- Нет, я ресторанов совсем не знаток. И что делать?
- Артурчик пускай думает, что делать.
Через день Артурчик проблему решил. 12 тысяч вернул и ещё 12 тысяч за Геру. Пришлось одолжить у «законника» одного, под такой процент, Гера, наверное, до конца дней отрабатывать будет. Обошлось, сломанный нос, пара ребер и зубов, пара пальцев не в счёт. Гера, по словам Глории, потом уехал домой, в Москву. Он решил, что такой «хорошей» жизни с него хватит.
Встречались всё реже, однажды, в конце весенних каникул Глория пришла на свидание с сестрой, яркой 16-ти летней девушкой.
- Помнишь Люську? Смотри какая «красавишна» за год выросла!
- Ну да, красивая у тебя сестрица.
- Слушай, нам в ОВИР через часик, обед у них а мы опоздали, загранпаспорта свои забрать. Люська как паспорт получила мы сразу на заграницу сдали. Я тут не на долго, погуляешь с Люськой?
- Ну конечно погуляю, в чём вопрос? – Он пока не знал в чём тут на самом деле вопрос.
- Пошли малая в парк на карусели. Идём?
Катались, смеялись, ели мороженное. В комнате с «кривыми» зеркалами ухохотайка была абсолютная. Вышли на лестницу, на против входа в легендарный «Романтик» и устало уселись на тёплый от солнца бетонный парапет. Он сидел а Люська тут-же положив голову ему на колени, и притянув рукой его голову к своему лицу, начала целоваться.
- «Как же хорошо она целуется в свои 16 лет» - он думал и не мог сейчас даже представить, что это была всего-лишь проверка его на «вшивость», такой он как все мужики или нет? Такой.
Люська нацеловавшись вскочила и сказав:
- Ну всё, мне пора, - убежала не обернувшись.
Летние каникулы провели обыкновенно. По отдельности. Глории в институте уже не было, перевелась на заочный как и планировала. Однажды вечером позвонила, о какая радость, недавно провели телефон, назначила встречу в баре «Витаминный» на Городоцкой:
- Привет. Давно не видел.
- Скучал?
- Да. Как лето?
- Хорошо, в Юрмале была. Хорошо там, ну как заграница в кино!
- Ну так заграницу в советском кино там и снимают.
- А я в кино не хочу, я хочу в жизни!
- Слушай, а выходи за меня замуж.
Он даже не заметил как она изменилась в лице. Вскочив из-за стола резко выбежала на улицу. Он рассчитался и вышел следом. Она ждала.
- Ну что, пойдёшь за меня?
- Нет! Нет! Ты кто? Ты студент, ты никто! Ты ничего мне не сможешь дать. Ты даже не догадываешся, как это больно после аборта. – Резко повернувшись она быстро зашагала вниз по улице.
Он молча стоял, ком в горле не проваливался. Понимал – она права, она чертовски права. Впереди были пять лучших студенческих лет жизни, марафон из приключений и быстротечных романов, встреч, находок и потерь. Четыре года до встречи с рыжей, нет, медно-красной от хны, бестией, своей будущей женой.
Однажды, идя по проспекту Шевченко, рядом с кафе-мороженное «Пингвин» встретил обеих, Глорию и Люсю. Обе шли на встречу улыбаясь.
Он обрадовался такой неожиданной встрече.
- Оооо! Какие люди! Куда идём? – Люська за словами «в карман» не лезла…
- Да я тут работаю напротив, в газете одной, пока редактором. Предлагают рекламный отдел возглавить. А вы что? Как, где?
- Люська тут недалеко в кафе одном, официанткой. Я так, всяким занимаюсь, ну ладно, мы побежали, опаздываем. Я тебе позвоню, номер тот-же? Пока!