В какой-то момент Порошенко (неожиданно даже для себя) понял главное: в посткучмовской стране можно запросто организовать революционное перераспределение чужой собственности и никто не пикнет. Более того — все разбегутся по укромным виллам на Лазурном берегу и уже оттуда тоскливо будут взирать на масштабное «раскулачивание».
Чего Петру Алексеевичу всегда не хватало — так это креатива и качественных подручных. Чего у него было в избытке — так это равнодушия новоизбранного президента Ющенко, который в это время упоенно катался по заграницам и презентовал сам себя. Много было также у Порошенко и административных исполнителей, склонных к беспредельному служению. Уже первая ходка Юрия Луценко в должность министра внутренних дел доказала, что этот субъект готов исполнять любые заказы. И превращать эти заказы в яркие PR-шоу. (Президент Украины Петр Порошенко сразу после вступления в должность назначил экс-министра внутренних дел Юрия Луценко своим внештатным советником.)
Поначалу многие ошибались, полагая, что Луценко просто искренне испытывал антипатию к определенным людям и потому оказался в спец-бригаде Порошенко. Ребята буквально упивались вседозволенностью. Пусть мимолетной и кратковременной. Но Петру Алексеевичу недостаточно было использовать только Луценко. Луценко мог пугать, оскорблять, травить собаками и бронетранспортерами. Но нужна была юридическая легенда, более/менее оправдывавшая беспредел с отъемом чужой собственности. Так появилась еще более мощная спецбригада в Генеральной прокуратуре. Под негласным водительством некоего «зама» Виктора Шокина. Именно этой группе и нужно было формализовать любые юридические претензии к «объектам».
Порошенко имел также и креативного партнера, который задавал направления — Константина Григоришина. Того самого Григоришина, который всех прочих украинских олигархов периодически соблазнял различными рискованными схемами и обязательно втягивал впоследствии в бесконечные корпоративные войны.
Так или иначе «по Коломойскому» быстро составили бизнес-план. Что, когда и как. Ключевой пункт плана: напугать уголовным делом по тяжкой статье, задержать в стране, предложить сделку (две трети бизнесов в обмен на вольную). Кстати, эта формула (две трети в обмен на свободу) станет универсальной.
Из показаний Коломойского в Лондонском суде (2 октября 2006 года), где он подробно рассказал о своих запутанных отношениях с Григоришиным, легко вычленить логику группы Порошенко.
«По мере того как становилось все очевиднее, что на выборах победит г-н Ющенко, истинные намерения г-на Григоришина становились мне все яснее в ходе трех встреч, которые состоялись у нас в декабре 2004 г. в Москве, Днепропетровске и Киеве. На этих встречах я затронул вопрос покупки доли участия братьев Суркис в энергетических компаниях — в ответ на их предложение, адресованное мне.
На первой встрече г-н Григоришин сказал мне, что не желает ничего платить братьям Суркис. Он добавил, что ничем им не обязан теперь, когда у него вот-вот появится политическая поддержка нового правительства… Теперь г-н Григоришин угрожал, что дело будет открыто вновь. Он сказал, что в этом случае меня признают виновным и посадят в тюрьму, а в тюрьме «всякое может случиться». Г-н Григоришин сказал, что сможет устроить это с помощью своего друга г-на Порошенко, который в это время был Секретарем Совета Национальной Безопасности и Обороны…
На этой встрече г-н Григоришин также признался мне, что он передал первоначальный вклад в размере 12 млн долларов США (внесенный компанией «Tillman» в соответствии с Даламанским соглашением) г-ну Порошенко, на поддержку избирательной кампании его партии».
Как уже сказано, Коломойский — любитель рисковой игры. И потому практически не обратил внимания на понты Григоришина. Но почти сразу же в игру включился Порошенко, который через посредников передал ультиматум примерно следующего содержания: «выполнить все требования Григоришина, немедленно передать долевое участие в медиабизнесах и выплатить энную сумму живыми деньгами». В качестве весомого довеска — реальное уголовное преследование.
Из показаний Коломойского:
«Примерно 23 июня 2005 г. следователь из Киева вынес решение открыть против меня уголовное дело, основанное, в частности, на существовавшем уголовном деле от 2003 года. Сущностью дела было абсурдное обвинение в том, что я якобы угрожал адвокату Сергею Карпенко на встрече, проходившей 4 июля 2003 г. Эта встреча действительно имела место, но я никому на ней не угрожал…