А через двадцать минут желающих в Алма-Ату было уже четверо. И нас спасло то, что рейсом 4246 вместо «Ту-154» вдруг пришёл «Ил-62», в котором как раз и оказалось ровно на 4 места больше! Я получил заветную ярко-зелёную надпись в билете и прибежал на регистрацию. Регистраторша вдруг сказала, что я уже опоздал. Как это опоздал, я же только что от диспетчера по транзиту?!! «А-а-а, ну тогда ладно…»
Длинный хвост струился к секции досмотра. Я стоял последним. Тут подошли два приличных с виду мужика: «Кто до Алма-Аты?» Рейс-то по дороге ещё садился в Минеральных Водах – я, по совету матери, с самого начала своих командировочных скитаний и до московских взрывов 1999 года никогда не отказывался брать посылки, ибо встречавшие эти посылки обычно бывали на машинках и (за очень редким исключением!) соглашались отвезти тебя из аэропорта хоть куда…
«Ну я до Алма-Аты,» – отвечаю. Приличные с виду мужички тут же сунули мне под нос корочки КГБ Украины и велели идти с ними. На улице они посадили меня в «УАЗик», подвезли к гостинице, где жили лётчики подменных экипажей. Там оказался ещё один мужик, посолиднее, который переписал весь мой паспорт, а затем всучил мне толстую картонную папку, запечатанную со всех сторон сургучными печатями: «Когда прилетишь домой, позвонишь по телефону, который написан на папке, и за ней приедут. Если сорвёшь хоть одну печать – закроем!»
Это теперь их не боятся…
Те же мужички посадили меня обратно в тот же «УАЗик» и привезли меня с моими тортами и этой папкой прямо к самолёту, мимо здания аэропорта, досмотра и прочего. Посадчица на трапе при виде этих орёликов встала по стойке «Смирно!», пустила меня в самолёт без очереди и там, в первом салоне, дала выбрать (и это с «транзитным»-то билетом без номера места!) любое понравившееся кресло.
Я почувствовал себя Теодором Нетте…
В отсеке у стюардесс стояла целая стопка таких же коробок с тортами, как и у меня. «Ил-62» взлетал так долго, что, казалось, он привязан резиновым жгутом за хвост к началу полосы. Под потолком весь полёт что-то звенело и свистело – моя бедная головушка вскоре стала абсолютно квадратной. После посадки в Минеральных Водах мы перелетели Каспийское море – на казахстанском его берегу были видны горящие факелы на нефтяных месторождениях. А потом за два часа полёта над Великой Казахской Степью я так больше и не увидел вообще ни одного огонька…
Прилетел я в три часа ночи, и утром сладко спал, когда собравшийся на работу отец позвонил по телефону на этой папке, и за ней приехал сам лично директор Завода им. Кирова, показавший ему своё служебное удостоверение (в советские времена завод выпускал что-то для морских торпед)…
Конец