иты двадцать первого века, извивались и мешались с толпой. Тонны и тонны киловатт звука обрушивались на танцпол, который в миг превратился в самый эпицентр мира - в эпицентр гремящей музыки, пылкого счастья и бронзового разврата. Кил поднял руки выше. То, что творилось с ними, не подчинялось никакому объяснению. Руки, словно стеклянная посуда, покрывавшая стойки бара, стали прозрачными ради одного - ради лучей света, которые проходили сквозь них, как нож сквозь масло. Они то поблескивали звонкими хрусталем, то принимали пурпурный цвет, чередовались оттенками от бледно-желтого и до темно-синего. Кил опустил руки, потер их о джинсы и снова поднял. Не заметив никакого изменения, он с недоумением оглянулся. Как раз за ним, словно образовывая чертов треугольник, стояли Жак и Калеб. У обоих было такое выражение лица, будто они только что пережили перерождение или что-то очень зрелищное. У обоих глаза на выкате, они смотрели по сторонам, пока Калеб не завопил что есть мочи и не побежал в самый эпицентр эпатажного веселья. Жак Хардман и Кил Грин понеслись галопом за ним и также, как «рыбки Тамагочи», стали все повторять за ним. Музыка лихо вскружила голову всем троим. Особенно Килу, который накануне пребывал в депрессивном настроении. Он чувствовал себя, как Бог. Он чувствовал, как по его венам вместо крови текла зеленоватая жидкость, полученная из янтаря, которая так притягивала всех особей женского пола, что находились вокруг. Он видел все, что творилось в клубе, даже с закрытыми глазами. Даже то, что происходило на кухне заведения, в погребе и в колонках, передающих божественный бас, который получал отдачу в десятках и сотнях душ, слившихся воедино, исполняя танцы, которыми управлял сам дьявол. - Слышишь? - кричал Жак, прижав губы к самому уху Кила, который расставил руки, стоя в самом центре танцевальной зоны. Он повторял вопрос. Повторял и повторял. Десятки сотен раз, пока Кил не фыркнул в ответ. - Стучатся... - голос Жака дрожал. Похоже, у него начинались галлюцинации. Кил будто бы очнулся ото сна, наконец обратив внимание на Жака, который тонул в собственном поту. Жак смотрел на потолок. Ему казалось, будто где-то сверху что-то несоизмеримо большое, стучась, пытается ворваться в чертов ночной клуб. Вместо баса, от которого всех переворачивало, как жаренную картошку на сковороде, по клубу проходил стук. - Это он... это он... - впадал в лихорадку Жак Хардман. - Угомонись же! - тряс Кил Жака за рукав, хотя и сам был не в лучшем состоянии. Ему в свою очередь казалось, что его тело становится то жидким, как вода, то газообразным, как дым, способный заполнить все заведение в одночасье. - Стучит... стучит... - еле слышно произносил Жак. Кил бросил Жака и побежал к Калебу. Его крупная мускулистая фигура, словно атлант, приведенный в движение, болталась в самом центре, билась о другие фигуры и гнулась, как пластмассовая линейка в руках первоклассника. Кил схватил его за шею и потянул к себе. Калеб не подавал никаких признаков жизни, кроме тех, что казались неадекватными. - Идем, Калеб! Пойдем! - тянул Кил большого Калеба Нельсона, будто отговаривая выбивать кому-то зубы. Калеб с минуту игнорировал его, с минуту сопротивлялся, но в итоге поддался. Спустя какое-то время, Кил, Жак и Калеб стояли у входа в клуб и дышали свежим воздухом. Никто из них не разговаривал, а разные ощущения, пронизывающие их потные тела, как ток, приводили их в еле заметное движение. Жак тер шею потной рукой с такой интенсивностью, что окажись там дерматин - он, должно быть, протер бы его до дыр. - Давайте обратно... обратно. Я хочу дальше... Хочу танцевать, - лихорадочно твердил Кил, хотя стоял, прилагая к этому большое усилие. - Я знаю... я знаю... я знаю... - теперь начал повторять Кил. Вдобавок делал это так долго, что смог обратить на себя внимание двух друзей. - Что ты знаешь?! - почти одновременно закричали оба. Калеб даже схватил Кила за шкирку и чуть было не убил его о кирпичную стену. Лицо Кила не меняло своего решительного настроя. - Я знаю... Я знаю... Я знаю, что делать... - как умалишенный повторял Кил Грин. Его голубые глаза окончательно покрылись слезной пеленой. - Что ты знаешь, дурак?! - тряс его Калеб с ничем не вызванной яростью. Жак смотрел на это со стороны и хихикал, не в состоянии вмешаться. Уж слишком он был глубоко зарыт в своих фантазиях, которые продолжали тянуть его за мышцы, хотя танцпол уже остался в десятках метров за железной дверью. - Я знаю... Вы... и я... мы все будем богаты... Калеб перестал трясти Кила, а только вдавил его в стену и уставился в его глаза, сжимая ему грудь и живот мощными локтями, ухватившись за шкирку. - Да-да! Станем! Мы еще покажем... мы еще всем покажем... Даже ему! - Кил указывал взглядом куда-то в направлении мусорных баков. - Нам нужно... сейчас же нужно... - Кил решительно убрал руки Калеба и пошел в сторону автостоянки. - Стой, дурак! - закричал ему Калеб и снова схватил его. В этот раз его хватка была до того сильной, что мешала Килу не только идти, но и дышать. Тем временем глубокие галлюцинации Жака дали ему на мгновение высвободиться, и он побежал спасать не то Кила, не то Калеба. Один из них, по-видимому, пытался втянуть другого в приключения, а второй пытался лишить того кислорода. - Договаривай, пес, - вопил Калеб, все глубже впадая в глубокую истерику. - Стоп-стоп, мужики! - разнимал их Жак. - В чем вопрос? - бессмысленно добивался он рационального ответа. - Ни в чем... - спокойно отвечал Кил, будто душили не его, а его тень. Его голубые глаза хаотично бегали по сторонам, будто в поисках более понятного ответа. Калеб не хочет разбогатеть. - Объясняй! - кричал на него Калеб, как на ребенка. Кил Грин отдышался и начал рассказывать. На этот раз его речь стала более внятной и была больше наполнена смыслом. - Я не буду долго объяснять, ребята... Но если вы хотите заработать... Даже нет... Не заработать, а тупо забрать деньги, то я знаю, где это можно сделать. Жак подошел ближе к друзьям, будто боясь нечаянно поделиться точным местонахождением пиратского клада. - Что, черт возьми, несет этот сукин сын?! - Калеб метался из стороны в сторону, как собака на цепи. - Расслабься, старина, - держал Жак того за плечо. Какой-то внутренний голос ему подсказывал, что Кил говорил правду. И что для этого нужно?! - Да всего-то... - Кил спрятал безумные глаза за ладонью, вытирая пот с лица. - Мне всего-то нужно воспользоваться другой машиной. Не своей. В таком состоянии я за руль не сяду. - И правильно сделаешь, - подхватил его Жак Хардман. Нет нужды. При этих словах он достал из заднего кармана джинсов ключи и позвенел ими перед глазами Грина. Друзья молча посмотрели друг на друга. Жак повернулся и пошел к самому большому скоплению автомобилей. В следствие нажатия на брелок недалеко от них зажглись оранжевые огни фар на черном трейлере GMC. Жак схватился за серебристую ручку, открыл дверцу и ловко заскочил в машину. Его примеру последовали недавно чуть не поубивавшие друг друга Кил Грин и Калеб Нельсон. - Куда ехать? - спросил Жак спокойным голосом так, будто не в его голове танцевали миллионы разноцветных осьминогов. - Ко мне... - выпалил Кил и потянулся к окну, обливаясь блевотиной. На его удивление в машине не было ни единого стекла, не считая лобового. Жак ответил на немой вопрос пассажиров. - Я уже больше полугода собираю эту черную дьяволицу. Стекол пока нет, да и мотор не совсем готов. Скоро она превратится в настоящего носорога со скоростью гепарда.