щин. - Здравствуйте, мэм, я Кил... - начал он отрепетированный множеством переездов текст, пока старушка не перебила его. - Проходи внутрь, Кил, - будто успокоила она в ответ и медленно пошла в соседнюю комнату. Кил хотел было вежливо отказаться, но старушка не оставила ему выбора. - На пороге холодно, - пожаловалась она, - и я плохо слышу тебя, проходи. Проблема со слухом и вежливость, которой был пропитан голос старушки, помешали Килу что-либо ответить, и он вошел в квартиру. У входа на пожелтевшем с годами скрипучем паркете бордового цвета были разложены тапочки с вышивками разных больших отелей. Пар шесть, если не больше. Судя по всему, пожилая дама была рада появлению гостей. Стены в прихожей были оклеены старомодными зелеными обоями с тяжелым узором и развешанными картинками. На множестве из них были изображены лошади. Черные, белые и пятнистые кони мчались или стояли в профиль. Они ослепляли бы и украшали своей красотой, если бы им не было так много лет и если бы они были представлены отдельно, а не в таком количестве. На некоторых изображениях со временем даже появился такой слой пыли, что разобрать что-либо за ним было несказанно сложно. Кил пошел за пожилой женщиной по коридору и вошел в комнату справа. В комнате, оказавшейся гостиной, паркет выглядел свежее, как это бывает обычно там, откуда начинается ремонт, а со временем на нем и заканчивается. Слева в небольшой комнате стояло белое пианино, рядом в книжном шкафу словно артефакты были расставлены вазы, тарелки и разные сувениры из давнего прошлого. В противоположном углу - окно с видом на улицу. Рядом на стене - древние дубовые настенные часы с позолоченными элементами. В центре комнаты располагался круглый стол, покрытый чем-то синим - не то скатертью, не то одеялом. Пожилая соседка присела слева, а напротив нее устроился мужчина ее же возраста. Лет семидесяти, не меньше. Он был одет в синий спортивный костюм, а ноги были обуты в черные тапки с вышивкой отеля, идентичные тем, что лежали в прихожей. Женщина же была в коралловом платье с белыми ромашками. Кил подошел к столу и осторожно поставил пластиковую тарелку с куском пирога. - Присаживайся с нами, - любезно пригласила хозяйка квартиры. Кил смотрел то на женщину, то на мужчину напротив, который, по-видимому, был ее супругом. Тот же тупо смотрел в стену, не одаривая гостя взглядом. - Садись, - прохрипел супруг (наконец подал признаки жизни мужчина за столом), и Кил осторожно опустился на стул. - Я - Дороти Андерсон, владелица квартиры. А это мой муж... Уильям Андерсон. А тебя как зовут? - спросила соседка Дороти. - Да, простите..., - замешкался Кил. - Я Кил... Кил Грин. Мы... только переехали сюда с мамой. Ее зовут Мэдлин. Мы часто переезжаем из штата в штат и всегда готовим пироги и делимся с новыми соседями. Моя мама отлично их готовит, - Кил лихорадочно стал показывать пальцем то в одну, то в другую сторону, пытаясь уточнить местонахождение их дома. - И по какой причине путешествуем? - поинтересовалась Дороти, хищно улыбнувшись, как на допросе. - Это мама моя любит путешествовать, переезжая из штата в штат. Работа у нее такая... За окном прогремел гром, да так сильно, что комната на мгновение заполнилась светом, а посуда вздрогнула. - И только? - спросила Дороти уставившись в глаза Килу словно рентгеновский аппарат. - Ммм... мне кажется, вы читаете мои мысли, - смутился Кил. - Я поступил в университет. Он находится тут, недалеко. Я буду учиться на историческом факультете, занятия начинаются послезавтра. За столом наступило напряженное молчание, а последние произнесенные слова будто витали в воздухе и бились о стекло, пытаясь скрыться куда подальше также, как и сам Кил - он не находил себе места. - Может, и вы что-нибудь расскажете о себе? - спросил Кил, со стеснением поглядывая на супругов. Дороти посмотрела на супруга Уильяма, толкая того к повествованию. Уильям наконец неохотно поднял голову, взглянув на синюю фарфоровую посуду, которая стояла на полке прямо за головой Кила. - Мы прожили долгую жизнь... Много подъемов и спусков повидали, многое повидали если сказать точнее. Но, думаю, тебе будет неинтересно слушать все это... - Уильям остановился, откровенно ожидая вмешательства Кила. - Нет, мне очень интересно, - отозвался Кил и не блефовал. - Ты играешь в игры? - внезапно спросил старик Кила. Тот засуетился, пытаясь разобраться в своих увлечениях. - В игры? - В игры. Кил замешкался еще больше. - В азартные игры я, практически, не играю. Не сказать, что играю плохо... просто мне в них не везет. Мне порой кажется, что, с кем бы я ни играл, я все равно проиграю. В спортивные играл частенько. Играл в баскетбол, сейчас, правда, посложней с этим всем... Может, возобновлю любительскую карьеру, когда разберусь со всем остальным. - То есть, ты можешь проиграть даже на спор, прилагая все усилия для победы, - подшутил Уильям, улыбнувшись. Кил также улыбнулся в ответ, но Уильям все же говорил истину. Так на самом деле оно и было, хотя Кил и силился схитрить и победить, но, садясь за стол, был все же настроен на поражение. - Ты слышал когда-нибудь об одном молодом человеке по имени Чак? Его называли Трехглазым Чаком, - говорил Уильям молодому соседу, пронзая его своими голубыми, как лед, глазами. - Нет... - отреагировал Кил. - Он играл в покер, - добавил Уильям, проводя за губами языком по фарфоровым зубам. - Я, правда, никогда не интересовался игроками в покер... Да и остальными азартными играми тоже. А почему его называют Трехглазым? Вы ведь именно так сказали. Уильям продолжал давить на Кила взглядом, и ему от этого становилось по меньшей мере не по себе. - Я знал этого юношу, - заговорил Уильям, спустя минуту, глядя на свои руки. Я встречал его много лет тому назад. У Чака не было ни денег, ни хорошей одежды. К тому времени семья его бросила уже давно, - Кил обратил внимание на то, что Уильям пытался не называть точных периодов и дат. - С тех пор он зарабатывал на хлеб как приходилось. Порой он играл в музыкальных группах, порой подметал и мыл полы в пабах и прочих местах. Жизнь так бы и стерла его со временем в порошок. Он попал бы под шальную пулю или умер от алкоголизма, если бы не вытянул в нужный момент «Full haus» в одной из его прекрасных партий в покер. Уильям замолчал, медленно переведя взгляд с рук на стену, на которой будто проектировались картинки, вытянутые из его памяти воспоминаниями о Трехглазом Чаке. Незримый ролик длился около минуты, а Кила тревожило любопытство. - А что было дальше, сэр? Уильям Андерсон почесал двухнедельную щетину, после чего вновь захрипел. - Он выиграл целое состояние, одолев сразу нескольких сильных игроков. Там были Зеленый Питер, Сэмюэл Дабл Рок и Крупный Стивен... Там было много сильных игроков в покер, но уверен, что имена тебе теперь ни о чем не скажут... Скажу только то, что Чак зашел к ним с одной единственной стодолларовой купюрой... А в момент выхода выгребал деньги в несколько мешков. Он одолел акул покера, тем самым поставив их в полное зеро. Юноша ушел из того кровавого подвала и стал последним, кто вышел живым с той партии. Что стало с акулами, мы не узнали. Говорят, несчастный случай. Да никто точно не знал. В те времена игроки пропадали довольно часто, но так, чтобы несколько сразу - в первый и последний раз. - Сэр, а почему его прозвали Трехглазым? Вы ведь так сказали... - допытывался Кил. - Всегда, когда бы тот ни появлялся, он за собой тащил за веревку одноглазую дворняжку, которая к тому же хромала на одну лапу и была худа, как сам черт. Он ее привязывал к столбу и только затем заходил в игральный дом. Сразу после той игры по всем Соединенным Штатам начали о нем слагать легенды. Кто-то рассказывал, что тот улетел покорять мир, кто-то говорил, что женился и жил в Калифорнии, пока его не уделали копы. Но все были уверены в том, что феноменальную славу ему принесла та самая одноглазая собака, являясь для него талисманом, или называй это как хочешь. Так и прозвали его Трехглазый Чак. Тишина вновь заполнила комнатное пространство, в котором только настенные часы не прекращали своего тиканья. - Сэр... мне вот что интересно стало, - неуверенно выговорил Кил, - а как люди узнали обо всем этом? Ведь все игроки свели счеты с жизнью, как только Чак покинул игру. - Я был единственным, кто выжил в тот день... Знаешь, почему? Кил отрицательно покачал головой. - В ту самую ночь за столом я был крупье. Но я бы также прострелил себе голову, будь я на месте тех ребят. Потери в той партии были слишком велики - я бы сказал, что они проиграли все, что имели, а до той игры летали слишком высоко, чтобы приземлиться на лапы. - Ну, ладно мальчики, давайте о хорошем! - вмешалась супруга Уильяма мисс Дороти. - Нет-нет, мне интересно, - возразил Кил. - Очень интересно! - чрезмерное любопытство без пяти минут студента удивляло даже его самого. - Не вмешивайся, Дороти. Не просто так я припомнил эту историю. Если бы ты видела того самого Чака, вспомнила бы его также отчетливо, как и я теперь. Гораздо проще говорить о человеке, когда видишь нечто подобное перед собой, - взгляд сэра Уильма вновь устремилс