А волна насекомых все прибывала, и скоро нас с Делайей накроет настоящим цунами. Растерянно оглянувшись в поисках спасения, каким-то чудом я заметил техническую нишу, которую не увидел в прошлый визит сюда. Узкий проход, прямо как в той гребаной лаборатории, стал нашим спасением. Сюда таракашки не залезут: габариты не те.
Так оно и вышло. Когда эти твари полезли следом за нами, первый же из них застрял, запутавшись множеством конечностей в трубах, что почти перекрывали проход. Я сам едва протиснулся, с огромным трудом затащив за собой бесчувственную напарницу, оставляя на грязном бетоне кровавый след. Шипя и толкаясь, столпившиеся у входа таракашки пытались нас достать, но дальше не продвинулись, как ни пытались. А я наконец смог выдохнуть и заняться спутницей.
Спрятав оружие в инвентарь, я направил на нее фонарик, разглядывая нанесенные ей повреждения. Глаза Делайи были закрыты, словно она была без сознания, хоть я и не верил, что в игре такое возможно. Задержавшись взглядом на расстегнутой до груди куртке, беззвучно выругался. Нашла время оголяться! Да и было бы там на что смотреть.
Глянув ниже, я поморщился при виде дыр в куртке и глубоких ран на животе, изгрызенных рук и ног и белеющих сквозь прорехи в плоти костей. Гребаный реализм… Странно, что она сразу не померла, но даже при минимальной игровой чувствительности, должно быть, Эля испытала весьма неприятные ощущения.
Я сразу достал аптечку и бинты, чтобы остановить кровотечение и восстановить ей здоровье. Приложив красную коробочку к телу девчонки, дождался, пока та, мигнув, исчезнет, а шкала здоровья поползет вверх, занялся бинтами. И сразу же, будто ждала этого, девчонка открыла глаза. Уставившись на меня стеклянным взглядом, «эльфийка» бесцветным голосом выдавила с видом мученика:
— Брось меня…
Я нервно хохотнул, чувствуя, как отпускает напряжение. Кажется, все с ней в порядке.
— Ждешь, что я скажу: нет, ни за что, я тебя не брошу? Мы не в реальности, детка. И хватит изображать из себя не пойми что, не так уж тебе и больно было.
Вспыхнув, Эля обожгла меня злым взглядом и торопливо оглядела себя. Застегнула куртку и со страхом покосилась в сторону караулящих нас мобов, оживленно стрекочущих и шипящих что-то на своем, насекомьем, языке.
— Тогда зачем вытаскивал? Почему просто не дал сдохнуть?
— Я тебя спас только потому, что неохота потом снова сюда тащиться, — терпеливо пояснил я, накладывая последний бинт. — К тому же, если помрешь, можешь броню потерять. Она хоть и пострадала, но все еще может служить защитой. А я, в отличие от тебя, не олигарх, чтобы каждый раз новую покупать.
Девушка скривилась.
— Ну ты и гад! Каждую копейку считать будешь?
Хмыкнув, я убрал бинты и скользнул руками выше, к груди, отслеживая реакцию. Пусть лучше злится, чем боится.
— Для тебя, может, копейки, а для меня — нет. Кстати, в реальности мне ты больше нравишься. И зачем было себя так уродовать?
— Эй, ты охренел? — спохватилась Эля, сбрасывая мои руки и отползая подальше. — Нашел место!
— Значит, дело только в месте? — Я издал смешок, откровенно веселясь. — Хорошо, выберемся отсюда — найдем местечко поукромней.
Фыркнув зло, девушка презрительно поджала губы.
— Размечтался!
Из укрытия отстреливать тараканов было не слишком удобно, ведь они мешались друг другу, суетясь и меняя расположение. Хрен прицелишься, а давать огонь очередями было чревато рикошетом, и патронов могло не хватить на всю эту ораву. Да и должна же была девчонка хоть немного пристреляться?
Вот и получилось, что застряли мы в этой дыре часа на три, пока всех не уложили. Эля убивала таракашек с ожесточенным выражением лица, будто решила уничтожить весь их род, и под конец почти каждый ее выстрел оказывался для мобов летальным.
Когда же мобы закончились, она какое-то время в напряжении пялилась в темноту с кровожадным выражением на лице, не убирая оружия. Понравилось, что ли?
Я не знал, как скоро мобы заспавнятся снова, и предпочел не рисковать. Еще одной такой волны мы точно не выдержим.
— Уходим! — бросил я, первым протискиваясь обратно в туннель.
Эля появилась спустя пару мгновений после меня, брезгливо оглядываясь вокруг и морща носик. Выглядела она неважно: вся в крови, волосы спутаны, а глаза горят жаждой мести. Ну, хотя бы не истерит, и то ладно. А вернемся в лагерь — и одежда в порядок придет, так что о случившемся ничто напоминать не будет.