Свою дочь Иван Иванович пристроил сразу после окончания института, который она закончила с корочками преподавателя иностранного языка. Сейчас Люба числится в пятом, не так давно созданном новом управлении. Первый отдел, в котором она служит, занимается каналами культурного обмена, творческими союзами, НИИ и конечно иностранцами (куда же без них). Вот уже год как дочка сопровождает западных туристов на всяческих выставках, представляясь переводчицей. Работа не тяжелая, но с точки зрения перспектив… их в обозримом будущем нет. Звания растут крайне медленно, даже он не в силах помочь, нужен какой либо результат. Три недели назад дочка прибежала в слезах, Трушину снова отправляют за границу. За прошлую командировку та получила новое звание и премию, а сейчас поездка в целых три капиталистические страны!
— Пап, ну можно же что-то сделать? — пристала дочка к нему.
Понятно ей обидно, как и всем остальным, выезд в капстраны случается не часто. Пришлось идти к Итону, просить помочь с командировкой, тот обещал посодействовать. На следующий день раздался звонок, его дочь утвердили.
Провожали с женой издали, всё таки Любаша при исполнении, супруга от чувств немного всплакнула. Волновались напрасно, с Лёд приехало куча милицейских начальников, он насчитал парочку генералов. На таможне Ольга походя «аннулировала» одного дипломата, в последствии того уволили из МИДа. А через несколько дней его вызвал Итон, попросил забрать на таможне присланные вещи.
Про себя чертыхаясь — ну что может себе позволить дочка на пару сотен баксов (и это ещё в лучшем случае), отправился в аэропорт. Каково же было его удивление, когда ему показали на два дорогих кожаных чемодана и парочку объемных сумок. Рядом багаж оформляли ещё три женщины, в одной из которых с удивлением узнал Львову. В жизни она оказалась намного симпатичнее чем на обложке журнала, более ухоженной и «дорогой». Второй была её подруга, мать Екатерины Климовой, которую «опекала» его дочь. Третья представилась двоюродной сестрой Трушиной, которой та поручила заняться её багажом.
Как истинный джентльмен, Никитин тут же организовал доставку поклажи к машинам (таможенники притащили большую тележку). Анастасия Львова погрузила вещи в свою иномарку, Климова в черную Волгу, а родственница Трушиной в Запорожец (у неё они еле влезли).
Дома поразился стоимостью одежды, одно только платье стоило четыреста долларов, остальное ещё на несколько тысяч! Не успели порадоваться за дочку, как снова вызов с таможни. На этот раз было уже три чемодана и столько же сумок (в его служебную Волгу вошло еле еле). Через неделю «посылка» с Нью-Йорка, хорошо дочка предупредила, поэтому взял на службе Газ фургон и парочку сержантов с транспортного. Телевизоры (а их оказалось целых два!) сопровождал до машины лично, боялся что драгоценные коробки уронят. Особо ценный чемодан, поэтому наверное и такой тяжелый, забрал к себе в авто. В нем оказалась парфюмерия, косметика, дорогое женское нижнее белье и… мужские часы. Стальной Ролекс Иван Иванович надел с большим удовольствием, даже браслет не пришлось подгонять, подошел как родной.
— Хорошо что Роберт Павлович договорился с Министерством внешней торговли, иначе бы таможенники все нервы вымотали своими придирками. Одних только колготок четыре десятка, про остальное даже говорить не хочется, — пожаловался Иван Иванович супруге.
В переживаниях за свою кровиночку не заметили как прошли две недели, дочка наконец возвращалась на родину. С супругой всю ночь не сомкнули глаз, рано утром отправились встречать в аэропорт. Там уже оказывается были старые знакомые, раскланялся со Львовой и Климовой, за что тут же получил болезненный втык от жены.
Контроль прилетевшие прошли быстро, штамп в паспорте и всё, с вещами на выход. Их кстати опять было много, три чемодана, три сумки и целая куча коробок.
— Мама, папа! — радостная дочка повисла на шее.
Дома, уже ближе к обеду, Люба делилась своими впечатлениями.
— Не поверите, я побывала в настоящем западном раю! Дорогие магазины, всевозможные экскурсии и салоны красоты. Останавливались в самых фешенебельных отелях, кушали в ресторанах, а под конец казино! До сих пор не верится, я играла в Лас-Вегасе! Только об этом никому, я там продула почти пять тысяч долларов, — шепотом закончила дочь.
Сумма произвела такое впечатление, что Иван Ивановичу захотелось снять ремень и как следует приложить по филейной части дочери.