Майк отстранился и тут же взял меня за руку переплетая ладони. Я была удивлена этим его жестом. Он поднял наши руки выше:
— Видишь? Я держу тебя. Тебе не о чем переживать. Ты справишься, и все выдержишь, слышишь?
Я не отрывала своих глаз от его. И едва заметно кивнула.
— А теперь нам пора на работу.
*****
Остановившись на светофоре, я глубоко вздыхаю и моя голова невзначай устремляется в сторону Майка, который сидит за рулем автомобиля. Спустя несколько минут бурных споров на чьей машине мы поедем, победа оказалась за ним. Я уже не смогла его долго уговаривать. Ну а когда он сказал мне перечислить факты, которые бы убедили его отдать вождение мне, то я просто без разговоров развернулась и направилась к его машине.
Мы же взрослые люди в конце концов.
Нам нужно учиться развивать компромисс.
В пути, когда мы едем, а затем останавливаемся на светофоре, Майк, оборачивается, и что-то достает с заднего сидения. А затем произносит то, от чего у меня сразу заливает щеки пунцовым цветом, после того как я замечаю что у него в руках:
Мой блокнот.
— Я думал тебе нравится, когда мы целуемся. — Он указал на строчку, над которой я очень старалась и зачеркивала в течение пары минут. — Почему зачеркнула?
— Ты! — возмутилась я довольно громко. — Ты рылся в моих вещах.
— Это лежало на тумбочке.
— Ты украл его.
— А почему ты хочешь перестать обо мне думать? Я вот о тебе думаю постоянно. Не считаешь это незаконным?
Я застонала и закрыла руками лицо.
Боже. Как стыдно. Хорошо, что я не записала последний пункт, который так и останется в моих мыслях.
Мои руки тянутся к Майку, и он без вопросов отдает мне мой блокнот.
— Мы можем просто представить, что ты не видел этот блокнот и просто поехать на работу?
Губы парня тронула легкая ухмылка.
— Как скажешь.
Я с подозрением посмотрела на него, а затем он продолжил:
— Но я знаю, что нравлюсь тебе. К тому же об этом сказала мне твоя мама.
Голова резко взлетает вверх, а глаза смотрят на Майка с большим удивлением.
— Что она тебе сказала?
— Что ты без ума от меня.
В этот момент мне хотелось выйти прямо из этой машины на ходу. Или можно как-нибудь провалится сквозь землю? И когда она успела с ним поговорить? В больнице? По-моему только там они пересекались. Или они встречались, где-нибудь еще? Ах. Боже. За что мне все это.
— Не слушай мою маму. Иногда она говорит странные вещи.
— А еще она сказала, что когда я буду делать тебе предложение, то…
Моя ладонь потянулась к Майку и я прикрыла его рот ладонью. Боже же ты мой. Что же еще там наговорила ему моя мама…
— Не продолжай.
Парень улыбнулся, и перехватив мою ладонь, убрал руку от своего лица, но не отпустил ее, а снова, как и совсем недавно, переплел наши пальцы. Мой взгляд устремился к его, но я поздно поняла, что и его взгляд направлен ко мне. Он был серьезен в своих действиях.
Во так просто и легко решил держаться за руки. Снова.
Я смотрела то на наши руки, но на него, не знаю сколько времени прошло, но мне кажется если бы Майк не тронулся на светофоре, то я бы так и продолжила эти переглядки с молчанием. Улыбка не сходила с его лица, и он все также не отпускал мою руку, ведя машину одной рукой.
Я решила перебороть свои чувства и уверенно, чуть крепче сжала его руку в ответ. Мои глаза смотрели задумчиво в окно. А затем я провела большим пальцем по его длинным пальцам. Кожа у него была очень мягкая. Майк ответил на мой жест тем же, и я скрыла улыбку, еще чуть больше отвернувшись к окну. Мне хотелось очень сильно улыбаться. Что мы делаем? Почему этот маленький жест вызывает у меня так много эмоций? Почему действия и слова Майка, дарят мне ощущение защищенности?
Так, Трейлор, соберись.
Веди себя профессионально.
Тебя совсем не удивить таким жестом и твое сердце не стучит как бешеное.
Телефон звонок на мобильном у Майка прерывает нашу идиллию, и он убрав свою руку от моей, отвечает на звонок. С пару минут он с кем-то говорит, а я стараюсь делать вид, что мне не интересно. Не в моем стиле подслушивать.
— Хорошо, я вас понял.
Майк скидывает звонок, выглядя еще более серьезней, чем был когда либо за последнее время. Казалось он очень насторожился после новостей, которые ему сообщили.
— Черт. — ругается он, и бьет рукой по рулю.
— Что такое? — спрашиваю я, в надежде, что он мне расскажет в чем дело.
Его взгляд направлен на дорогу. Пальцы крепко сжимаются на руле. Он злится?
— Допрос в ЦРУ назначили на сегодня. — он усмехнулся и сжал челюсть. — Даже состав объявили. Так что у меня один шанс показать себя, не провалиться и не позволить одному мудаку по имени Кьер Патерсон, который меня терпеть не может, сломать мне карьеру.