В участке №12 усилили охрану, некоторые сотрудники переведены на казарменное положение. В городе ожидаются масштабные оперативные мероприятия.
Следите за обновлениями!
(Кнопка "Подписаться на уведомления по этому делу")
В комментариях уже 342 обсуждения
Глава 5: Внутряк
Следователь по имени Эрик склонился над уликами, разложенными на заляпанном кофе столе. Он уже восемнадцать часов кряду занимался этой бумажной волокитой, и картина происшествия упорно не складывалась. На месте преступления - ни единого следа магии, ни отпечатков, ни энергетических следов. Никаких внятных показаний от свидетелей. Копа прирезали в двух кварталах от участка - буквально под носом у полиции, - и это позорное обстоятельство сводило с ума всех в отделе. Каждый новый отчет, каждая проверенная запись с камер наблюдения только глубже загоняли расследование в тупик. Эрик нервно потер переносицу, чувствуя, как под веками нарастает песочная тяжесть бессонницы.
Он был сыном капитана Рольфа - невысокий, смугловатый, с круглыми щеками двадцатипятилетнего юнца и светлыми, словно выгоревшими на солнце волосами. Он выглядел сильно моложе своего возраста. Все в участке знали, что свою должность он получил исключительно по велению отца-капитана, и теперь это знание жгло его изнутри, как клеймо некомпетентности.
— Шон, скажи мне хоть что-нибудь! — Эрик вцепился в рукав куртки друга погибшего, который был старше его почти на пяток лет. В коридоре за стеклянной перегородкой мелькали фигуры репортеров — поднялась настоящая медийная буря, все газеты города требовали результатов, мэрия давила, а губернатор требовал срочного отчета.
— Да сам ничего не знаю, чего пристал?! И без тебя тошно! — Шон, тот самый лысый детектив, что когда-то пытал Кая, резко дернул руку. Его квадратное лицо с перебитым носом было красно от скопившегося гнева.
Ситуация накалялась с каждым часом. Нервы у всех были на пределе - патрульные вломились уже в шесть притонов, перевернули три из них наизнанку, задержали с десяток мелких барыг, но виновных так и не нашли. Ирония заключалась в том, что когда беда коснулась их самих, полицейские засуетились как никогда, отрабатывая за первые сутки больше, чем за обычный месяц.
— Слушай, Шон... — Эрик понизил голос до шепота, потянув коллегу в глубь коридора, подальше от любопытных ушей. — Я знаю про ваши незаконные дела. Тарвин был нечист на руку, все наши это знали. — Он сделал выразительную паузу, давая словам осесть в сознании собеседника, наблюдая, как тот бессознательно потирает большой палец левой руки - верный признак нервозности. — Ты же понимаешь, если это всплывет, то полетят наши головы?
— Что ты хочешь от меня?.. — Шон тяжело вздохнул, и Эрик уловил в его дыхании сладковатый запах виски, хотя до обеда еще оставался час.
Шон озирался, будто ожидая подслушивающих даже у кофейного автомата, потом резко дернул головой:
— Черт, да не знаю я… В тот день я ушел пораньше. Мы собирались нажраться в "Молоте" с нашими. Тарвин тоже должен был пойти… — Он почесал голову, оставляя на лысине красные следы от ногтей, пытаясь заставить свой мозг работать. — Но ему пришлось задержаться. Поздним вечером он звонил, говорил что ему нужно закончить еще одно дело и он после будет нас угощать. Это он так извинялся за опоздание.
— И что дальше было?
— Да ничего, черт возьми! Мы пили почти до утра, пятница же. Но Тарвин так и не пришел. Мы забили на него, кто знает какие дела еще появились? Может просто устал и домой пошел, как мы думали.
— Во сколько он тебе звонил?
— К девяти часам… Нет, к десяти. — Шон нервно постучал пальцами по пластиковому стаканчику, оставляя вмятины на хрупких стенках.
— Ты же знаешь, чем он занимался. У кого еще можно поспрашивать?
— У Тарвина было несколько бегунков. Мелочь, которая передавала ему деньги, чтобы мы закрывали глаза на наркотики и продавцов. Ему платили разные группировки, да и не светились они особо. Поспрашивай у своего отца. — Шон злобно зыркнул красными от усталости глазами. — Все равно основные суммы идут к Рольфу.
Эрик услышал все, что хотел. Капитана он не собирался беспокоить - только в крайнем случае, когда у него будут не просто слова Шона, а железные доказательства. Но ниточка появилась, и теперь он хотя бы понимал, в каком направлении копать. Мысль о разговоре с отцом вызывала у него тошнотворный спазм в животе - он не хотел очередного унижения, очередного напоминания о своей никчемности. "Не стоит его пока беспокоить... Опять начнет орать как не в себя."- так дума Эрик.