Хвала, награды, всеобщее признание. Кто-то в тот день потерял всё, а кому-то досталась слава.
В это время в палате №11 лежал маленький мальчик, который изо всех сил боролся за жизнь. Весь в бинтах, словно мумия, он выглядел очень плохо. Возле больничной койки висела карточка:
Пострадавший №88
Имя: Кай
Фамилия: Харлоу
Состояние: Стабильное
Ранения: Обширные порезы по всему телу, обморожение второй степени, сильная кровопотеря.
Требуется: Уход, выполнение рекомендаций лечащего врача.
Около месяца Кай провалялся в больнице, пока его не выписали и не отправили домой под присмотр дяди. Придя в себя, мальчик практически не разговаривал. Пережитые ужасы постоянно всплывали в его сознании. Он вспоминал произошедшее настолько четко, словно видел всё перед глазами. Смерть матери и отца, две фигуры в небе, вспышки — всё это врезалось в его память навсегда, оставляя лишь боль и ненависть. Он совсем не знал, что с этим сделать. Временами ему казалось, что он спит. Вот-вот, и сейчас его разбудит мама, ласково поцелует и позовёт завтракать с отцом. Но как бы он не хотел, это все было не сном.
Дома за мальчиком следил дядя Рич — брат отца и, по совместительству, единственный близкий родственник. Рич работал юристом в одной небедной компании. Во время страшного происшествия он был в другой стране, разбирался с международными переговорами. Как только он узнал о случившемся — что его брат с женой погибли, оставив сына одного, — он пулей примчался к бедному мальчику.
Дядя был из тех самых одиноких и независимых людей — ему никогда не везло в любви, и семью он так и не создал. Своих детей не было, да и он не хотел. Но племянника он любил, и мыслей оставить мальчика у него не было. Он взял опеку на себя, правда, совсем не имел опыта в воспитании детей — справлялся как мог.
Сердце Рича разрывалось, когда он менял ребенку повязки, смотрел на его шрамы и обрабатывал волдыри. Еще больнее было видеть, что даже когда физическое состояние Кая пришло в норму, психика ребенка оставалась полностью сломанной. Мальчик едва соглашался поесть, боялся выходить на улицу, большую часть времени проводил дома, запираясь в своей комнате. По ночам Рич слышал крики ребенка, раздираемого кошмарами. Бедный мужчина не знал, что делать — пытался приводить психологов, разговаривать с Каем, но ничего не помогало. Тот ни в какую не хотел возвращаться к нормальной жизни.
Со временем дяде пришлось вернуться к работе — он и так потратил три месяца на уход за племянником. Оставлять мальчишку одного он боялся, сиделку нанять было дорого, приходилось просить соседей изредка заглядывать. Пожилая пара, которые жили этажом ниже, всегда относились к мальцу с добротой и уважали его родителей. Они согласились помогать по мере возможностей. Попутно дядя ходил в суды, выбивая у правительства компенсацию за произошедшее — ведь он ведь был юристом, и это было то малое, чем он мог помочь. Добился скромных ежемесячных выплат и погашения долга по ипотеке, которую родители Кая пытались закрыть в течение пятнадцати лет. На большее его не хватило.
Вскоре, спустя пять месяцев после смерти родителей, Ричу всё же удалось уговорить Кая понемногу выходить из дома. Сначала это были небольшие прогулки, короткие походы в магазин и обратно, потом — более продолжительные. Дядя старался как мог: водил его в кино, игровые залы, кормил вредной едой, пытался развеселить мальчика хоть как-то — даже купил ему приставку, о которой тот мечтал. Потихоньку это работало, и вскоре юный Харлоу даже вернулся к обучению в школе.
Кай и Рич жили в городе-государстве Арканополисе — огромный город для магов, самый большой из всех существующих, возведённом на искусственном полуострове. Это было самое продвинутое и влиятельное общество на всём земном шаре, диктующее политику целому миру. Власть в других странах оставалась лишь номинальной — все подчинялись законам Единого Совета Магов.
В центре города возвышались небоскрёбы, но чем дальше от центра, тем меньше становились здания и тем хуже была жизнь граждан. Самым высоким и самым большим было здание Верховного Совета — стеклянное и прямое, словно шпиль.
В Арканополисе сильнее всего ощущалось неравенство между одарёнными и обычными людьми. Хотя практически у каждого был хотя бы небольшой дар, если у тебя было мало запасов маны, тебя могли и не считать за человека. Не брали на высокие и хорошо оплачиваемые должности, не пускали в престижные университеты, а порой даже отказывали в посещении некоторых заведений.