Воздух в помещении был густым и тяжёлым, пропитанным смесью пота, мочи, рвоты и чего-то сладковато-гнилостного - возможно, разлагающихся остатков еды в углу. Под ногами хрустели использованные шприцы, пустые ампулы с непонятными препаратами, окровавленные бинты. Но хуже всего был запах страха - тот особый, едкий аромат адреналина и отчаяния, въевшийся в стены этого ада.
И посреди этого кошмара, как насмешка, стояла новенькая камера на профессиональном штативе, её объектив бездушно смотрел на жертв. На мониторе ещё светилась красная точка записи, а рядом валялась стопка чистых дисков с аккуратно подписанными датами. Эта деталь - такая обыденная, такая циничная - переполнила чашу ярости Кая. Его рука сжала монтировку так, что суставы побелели, и следующий удар разнёс технику вдребезги. Стекло осколками разлетелось по комнате, плата с треском лопнула, а исковерканный объектив покатился к ногам одной из пленниц, заставив её вздрогнуть - первый признак жизни за всё это время.
— Нет, похоже, я ещё не закончил… — пробормотал он себе под нос.
Вернувшись в предыдущую комнату, Кай подошёл к избитому противнику. Маг, на удивление, уже был на животе и пытался медленно ползти в сторону выхода. Парень подошёл к нему, выдернул нож из ноги (прозвучал сдавленный хриплый вскрик), после схватил лысого за лоб. Запрокинув голову поверженного к потолку, он одним движением перерезал ему горло.
Будучи не в себе от ярости, Кай хотел сделать то же самое с остальными охранниками, но их уже и след простыл. Повезло, что вовремя успели унести ноги. Парень вывел пострадавших девушек на улицу, накрыв их одеялами и обрывками ткани, которые смог найти в помещении. Ведь дальше находилась ещё одна комната — пустая, с кроватью, где «отдыхали» гости этого заведения.
Уже на улице он стал думать, что делать дальше. Звонить в полицию — не вариант, а глубокой ночью вокруг никого, чтобы позвать на помощь. Да и привлекать к себе внимание в любом случае не хотелось. Поэтому он написал заказчице и, увидев её ответ, поспешил удалиться с этого места. Взгляд из-за плеча последний раз осмотрел трех девушек. Сердце посетили смутные, тяжелые ощущения. Ярость понемногу испарилась, осталось лишь некое подобие на жалость, одно из не многих, что Кай еще мог испытывать к другим. Эта ситуация открыла глаза, мир развернулся, будто взгляд под другим углом. Конечно он знал, что такое происходи, причем не редко, но увидеть это все своими глазами... вживую... Такое так просто не забудешь.
В ближайшей подворотне, за мусорным контейнером, он достал свой спрятанный рюкзак. Переоделся в чистую одежду, а старую сложил в мусорный мешок и выбросил. До дома добрался, поймав через три квартала попутку.
Ноги едва донесли уставшее, избитое тело до кровати. Как только голова коснулась подушки, сознание моментально поглотил сон.
На следующее утро всё тело ломило, каждая мышца сокращалась с безумной болью. Первые два часа парень попросту не мог встать с кровати. Когда ноги смогли шевелиться, кое-как дополз до холодильника, достал из морозилки лёд и приложил к самому большому синяку на рёбрах. В этой адской, мучительной боли он провёл весь день и всю следующую ночь, не способный сомкнуть глаз. Обезболивающие таблетки едва помогали, и в этот момент Кай очень пожалел, что у него нет дома нормальной аптечки на такой случай.
На утро парень вызвал врача на дом — дорогое удовольствие ценой в одну аркану и пятьсот рун, но делать было нечего, терпеть больше не было сил.
Дверь скрипнула, пропуская внутрь сгорбленную фигуру в выцветшем хаки-халате. Врач – мужчина лет пятидесяти с мешками под глазами цвета мокрого асфальта – вошел, шаркая стоптанными ботинками по линолеуму. Его пальцы, испещренные тонкими шрамами от порезов и ожогов, нервно перебирали ручку потертого чемоданчика с потрескавшейся кожей. Запах дешевого одеколона, перебивающий вонь лекарств, въелся в ткань халата настолько, что уже никак не выстерать. Даже сквозь закрытый кейс пробивались ноты спирта, хлора и запаха таблеток.
—Ну-ка, показывай, чем там тебя угораздило, — голос врача звучал хрипло, будто пропущенный через сигаретный фильтр.
Он поставил чемодан на табурет, щелкнув замками, которые тут же отвалились – один со звоном покатился под кровать. Врач даже не нагнулся, привычным движением доставая вместо него манускрипт с потрескавшимися страницами, испещренными руническими символами. Спустя мгновение, небольшая железяка вернулась из-под кровати, левитируя сама собой.