Почувствовать же себя полностью счастливым Максиму не давало беспокойство за Грету, до сих пор находившуюся в госпитале. На следующий день после событий на Пласа-Майор Белов и Линь отправились в госпиталь, чтобы навестить подругу, но их к ней не пустили. Дежурная медсестра, у которой Максим поинтересовался о местонахождении Греты, отправила его к ее лечащему врачу, который сообщил, что у сержанта Шнайдер диагностированы сотрясение мозга и легкая баротравма среднего уха, и что ей придется провести в стационаре не менее недели.
Посещение же ее врач запретил, аргументировав это тем, что, согласно правилам внутреннего распорядка, посещение больных разрешено только близким родственникам, а ни лейтенант Белов, ни сержант Линь таковыми не являются. Спорить с врачом, тем более - старшим по званию, Максиму было не с руки, поэтому им с Киу пришлось покинуть госпиталь и ожидать выздоровления подруги.
Между тем, прогулки Максима и Киу дали еще один, совершенно неожиданный результат. Белов, полюбивший носить темные очки, подарил пару и Линь. Очень быстро вид парочки в темных очках заинтересовал коллег, не преминувших поинтересоваться, где они взяли такую интересную вещь. Максим честно рассказал, что привез их из Советского Союза и даже раздал две пары своим знакомым. В результате удобство очков в определенных ситуациях было оценено по достоинству, после чего из СССР их заказали целую партию.
Так продолжалось девять дней. На десятый день Максим и Киу вернулись с обеда в выделенный для их группы номер и обнаружили там Грету, сидевшую в кресле и читавшую газету. Услышав голоса вошедших в номер друзей, девушка оторвалась от чтения и улыбнулась.
- Привет! - произнесла Шнайдер, вставая с кресла.
- Грета? - недоверчиво произнесла Киу, после чего бросилась обнимать подругу. - Ты вернулась? Ну и отлично! Как ты себя чувствуешь?
- Отпусти, задушишь! - рассмеялась Грета, не пытаясь, впрочем, вырваться из объятий. - Со мной все в порядке, честно!
Максиму же, прислонившемуся к дверному косяку и с легкой улыбкой наблюдавшему за воссоединением подруг, показалось, что сержант Шнайдер несколько лукавит. Грета говорила чуть громче, чем обычно, а когда слушала - ее лицо приобретало излишне сосредоточенное выражение, чего раньше за ней не замечалось.
- Здравствуй, Грета! - дождавшись, пока Киу наобнимается и отпустит подругу, Максим подошел к Шнайдер и тоже заключил ее в объятья. - Рад, что ты вернулась!
- Я тоже, - прижавшись к Максиму, ответила Грета. - Что ты на меня так смотришь? Со мной все в порядке! - удивилась девушка, когда Белов отстранился и, аккуратно придерживая за плечи, внимательно оглядел ее.
- Давай я сделаю вид, что поверил, а ты расскажешь, как себя чувствуешь на самом деле, - улыбнувшись, предложил Максим.
- Заметил все-таки... - вздохнула Грета. - У меня временные проблемы со слухом. Последствия баротравмы... Но не волнуйся, врачи говорят, что в течении двух-трех недель барабанные перепонки полностью восстановятся и все будет в порядке! Лучше расскажите, что происходит, а то я, пока лежала в госпитале, немного отстала от жизни!
- А у нас ничего особенного не происходит, - ответил Максим. - Вернее, происходит, но не у нас. Почти в полном составе были захвачены две группы, которые должны были отбить Варелу, их сейчас активно допрашивают и по результатам допросов арестовывают пособников националистов. Но нас с Киу к задержаниям не привлекают.
- Почему? - удивилась Грета. - Разве товарищу Артузову не нужны сейчас все доступные сотрудники?
- Так мы боевики, а не группа захвата, - пояснил Максим. - Да и группа без тебя в некомплектном состоянии. Вот когда Штерн закончит гонять ополченцев и перейдет в наступление, тогда и для нас начнется служба!
- Кстати, о службе... - погрустнела Грета. - Я, когда меня оглушило, револьвер потеряла... Готова написать рапорт!
- Рапорт подождет, - покачал головой Максим. - Идем!
Позвав за собой Грету, Максим зашел в свою комнату, открыл оружейный шкаф и извлек оттуда револьвер.
- Держи и больше не теряй! - произнес Максим, протягивая оружие Грете.
- Это же мой! - удивилась Шнайдер, взглянув на выбитый на рамке револьвера номер. - Но... откуда?
- Нашлись добрые люди, отдали, - усмехнулся Белов. - Грета, присядь, пожалуйста! Есть серьезный разговор.
- Что-то случилось? - насторожилась присевшая на кровать Шнайдер.
- Не буду ходить вокруг да около, - вздохнул Максим. - Меня беспокоит твоя зацикленность на ненависти к фашистам. Я ведь не сильно ошибусь, если предположу, что мужика с гранатой ты не заметила потому, что отвлеклась на происходящее на эшафоте?
- Да, отвлеклась, за что и получила, - неохотно призналась Грета. - Но, Максим, я должна была увидеть, как вздернут Варелу!
- В этом-то и заключается твоя проблема, - вздохнул Максим. - Ты слишком зациклена на своей ненависти, а это очень опасно.
- Тебе легко говорить, твоих родителей фашисты не убивали! - огрызнулась Грета и тут же испуганно прижала ладонь к губам. - Прости, Максим, я не хотела...
- Я не знаю, кто были мои предки, но вполне допускаю, что кого-то из них убили немецкие нацисты, - тихо произнес Максим, не желая показывать, что слова Шнайдер задели его за живое. - Зато я помню, что нацисты убили двадцать семь миллионов советских граждан, четырнадцать из которых были гражданскими. Я ненавижу фашизм, но не я питаю ненависти к каждому фашисту лично. Я считаю их врагами, и хочу, чтобы каждый из них понес наказание в соответствии с совершенными преступлениями.
Если бы ты хотела увидеть, как казнят тех тварей, что убили твоего отца - это было бы понятно, а вот Варела тебе лично ничего не сделал и так страстно желать увидеть его смерть у тебя причин не было. Кроме твоей ненависти, которая вполне может свести тебя с ума. Сейчас ты хочешь увидеть, как казнят фашиста, затем тебе захочется убить его с особой жестокостью, а потом ты начнешь получать удовольствие от убийств и превратишься в чудовище, ничем не отличающееся от тех, кого ты так ненавидишь. Ну, или погибнешь где-то на середине этого пути. Ни той, ни другой участи я тебе не желаю.
- Ты... ты, правда, думаешь, что со мной может такое случиться? - было видно, что описанная Беловым перспектива не на шутку испугала девушку.
- Такое возможно, - ответил Максим. - Поэтому я тебя очень прошу, найди способ справиться со своей ненавистью. Я очень не хочу тебя терять!
- Я постараюсь, - кивнула Грета. - Но я не знаю как...
- Я тоже не знаю, - вздохнул Максим. - Вспомни отца, которого ты, как я понимаю, очень любила и уважала, подумай, каким человеком он бы хотел тебя видеть. И помни, если понадобится выговориться - я всегда тебя выслушаю!
- Спасибо, Максим! - улыбнулась Грета, вставая с кровати и обнимая Максима. - Я очень ценю твою поддержку! И прости, пожалуйста, за то, что я тебе наговорила! Я, правда, не хотела тебя обидеть!
- Все хорошо, - ответил Максим, на мгновение крепко прижав девушку к себе.
Быстро чмокнув Максима в щеку, Грета вышла из комнаты. В гостиной ее тут же поймала Киу и утащила в спальню девушек. Им тоже было, о чем поговорить.
Одиннадцать дней спустя...
31 декабря 1936 года. 13:30.
Отель «Палас». Мадрид, площадь Кортесов, дом 7.
Наступил уже третий по счету Новый год, который Максим встречал в этом времени и его празднование было не похоже на два предыдущих. Наступление тридцать пятого года Максим, не имевший в ту пору ни друзей, ни приятелей, встречал в гордом одиночестве, а новый тридцать шестой год, который он праздновал в НИПСВО в компании конструкторов-оружейников, больше напоминал производственное совещание, отличаясь от такового только наличием алкоголя на столах.