Вскоре здание больницы заняли республиканские солдаты, а штурмовая рота была отведена в тыл на отдых и перегруппировку.
В то же самое время…
4 марта 1937 года. 08:11.
Архитектурный факультет. Мадрид, университетский городок.
Для Максима Белова участие в штурме университетского городка началось со вчерашнего вызова к Артуру Христиановичу Артузову, что показалось Максиму несколько необычным. Ему была решительно непонятна причина такого вызова. В конце концов, где комиссар государственной безопасности третьего ранга Артузов, равный по званию командиру корпуса, и где лейтенант Белов? Тем не менее, в назначенный час Максим дисциплинированно явился в номер отеля, используемый Артузовым в качестве кабинета.
- Здравия желаю, товарищ комиссар! – поприветствовал Максим хозяина кабинета.
- Проходите, товарищ Белов, присаживайтесь, - кивнул Артузов. – Еще в Москве товарищ Киров предупреждал, что вы направляетесь в Испанию для получения боевого опыта. Меня это несколько удивило, учитывая ваш послужной список, все-таки куратор разработок стрелкового оружия и порученец наркома – это, скорее, кабинетные должности…
Артузов замолчал и выжидательно посмотрел на Белова, словно ожидая его комментариев.
- В том числе потому, что я курировал разработку оружия и снаряжения, я и напросился в Испанию. Мне хотелось лично посмотреть, насколько удачными получились наши разработки, - счел возможным пояснить Максим. – А еще понимаю, что близится большая война, во время которой мне советь не позволит отсиживаться в тылу. Вот я и решил получить боевой опыт во время конфликта низкой интенсивности…
- Вы тоже считаете, что близится война с Германией? – заинтересовался Артузов. – Очень интересно! Большинство людей вашего возраста об этом не задумываются…
- Так это еще года с тридцать четвертого понятно, - заметил Максим. – Тогда Гитлер совместил должности рейхсканцлера и рейхспрезидента, и тогда же западные корпорации начали активно инвестировать средства в германскую промышленность.
- Все верно, - задумчиво кивнул Артузов. – К счастью, наше руководство отлично осознает угрозу будущей войны и активно к ней готовится. Но, вернемся к вам и вашему желанию получить боевой опыт. Я договорился с комдивом Штерном и с завтрашнего дня вы с вашей группой будете прикомандированы ко второй штурмовой роте и примете участие в штурме университетского городка. Сейчас вы получите у секретаря предписание, после чего вам надлежит явиться в казармы штурмовиков. Вопросы?
- Никак нет, товарищ комиссар! – ответил Максим.
Получив предписание, Белов заскочил в свой номер, чтобы экипироваться и приказать тоже самое Грете и Киу. К чести девушек, собрались они всего за несколько минут. На этот раз они даже не думали одевать женскую форму, предпочтя кители с открытым воротом, бриджи и высокие ботинки. Не забыли они и про совершенно неуставные, но довольно удобные перчатки, еще в Москве пошитые по образцу американских кавалерийских.
Снаряжение на всякий случай взяли тоже все, включая ранцы с притороченными к ним шинелями. Киу, к тому же, прекрасно осознав свою бесполезность в качестве снайпера, позаимствовала у Греты пистолет-пулемет. Сама же Шнайдер вооружилась дробовиком, посчитав его наиболее эффективным оружием для штурма.
По распоряжению Артузова в состав группы был включен переводчик, молодой испанец по имени Хорхе Молина, являвшийся членом Коммунистической Партии Испании и вполне сносно говоривший по-русски, пускай и с заметным акцентом. Как пояснил сам Хорхе, он начал учить русский, чтобы иметь возможность читать труды Ленина на языке оригинала. А еще Хорхе был довольно опытным бойцом, к своим двадцати четырем годам успевший отслужить срочную службу в республиканской армии, поучаствовать в обороне Гранады, получить ранение, и, вернувшись в строй, покомандовать ополченцами в боях за Мадрид.
Группу «Авангард» прикомандировали к первому взводу второй инженерно-штурмовой роты, после чего у Белова состоялся непростой разговор с командиром взвода Василием Сидоренко. Оба они носили лейтенантские петлицы, но Белов, будучи лейтенантом госбезопасности, соответствовал по званию армейскому капитану, из-за чего возник вопрос, а кто, собственно, кем командовать будет? Максиму пришлось объяснять, что на общее командование он не претендует и просит воспринимать его группу, как еще одно отделение в составе взвода. Сидоренко на подобное издевательство над субординацией только головой покачал, но возражать не стал.
На следующий день начался штурм. Второй инженерно-штурмовой роте предстоял захват Архитектурного факультета, представлявшее из себя большое трехэтажное здание, сложной формы, состоявшее из центральной части с выдававшимся вперед фронтоном и двух крыльев, правое из которых дважды загибалось под прямым углом, образуя просторный двор, внутри которого был разбит сквер.
Штурм проходил по единой для все зданий университетского городка схеме: сначала танки пушечным огнем подавили огневые точки вокруг и внутри здания, затем внутрь вошли штурмовики. Часть роты при этом вошла через парадный вход, а часть - через боковой, на другой оконечности правого крыла.
Зачистка осложнялась наличием большого количества лестниц, по которым националисты то и дело заходили штурмующим в тыл, оказываясь в уже, казалось бы, зачищенных коридорах. Из-за этого части бойцов в группах приходилось держать тыл, двигаясь спиной вперед и, чтобы не кружилась голова, постоянно сменяя друг друга.
Другой, совершенно неожиданной проблемой оказалось громкость выстрелов. Пистолеты-пулеметы, которыми в массе своей были вооружены штурмовики, имели сверхзвуковую начальную скорость пули, отчего во время стрельбы в коридорах звуки выстрелов сильно били по ушам. Про автоматические винтовки, спроектированные под мощный патрон и имевшие начальную скорость пули под восемьсот метров в секунду и говорить было нечего. После первых же перестрелок штурмовики ощущали себя так, будто их мешком по голове стукнули.
Один раз, вообще, чуть не дошло до огня по своим. Группа «Авангард» с еще одним отделением двигалась по коридору правого крыла, и собралась было уже повернуть за угол, как Максим услышал за поворотом звук шагов. Максим жестом велел своим остановиться и замереть и, стараясь двигаться как можно тише, подошел к повороту. Прислушавшись, он убедился, что звук шагов ему не послышался, но, только он собрался высунуть за угол свою автоматическую винтовку и дать поперек коридора очередь на полмагазина, как ему показалось, что за поворотом кто-то отдал команду на русском.
- Стой, кто идет! - крикнул Максим. – Отзовитесь, а то стреляю!
- Свои! Не стреляй, б… - откликнулся голос из-за поворота, присовокупив в конце заковыристую матерную конструкцию.
- Верю, что свои! – хмыкнув, ответил Максим. - Выходите!
Вышли, опознались. Оказалось, что красноармейцы, чуть не попавшие под дружественный огонь, были из группы, зачищавшей первый этаж, которым надоело, что националисты постоянно лезут со второго этажа и заходят им в тыл. Вот они и отправили нескольких бойцов найти и уничтожить националистов на втором этаже, где те и столкнулись с группой «Авангард». И только благодаря Максиму, который и сам не понимал, как ему, в его оглушенном выстрелами состоянии, удалось услышать шаги, все обошлось благополучно.
Об инциденте было немедленно доложено командованию, после чего зачистка здания продолжилась, но уже в более осторожном режиме. Наконец, штурмовики дошли до деканата, расположенного на третьем этаже. Но, не успели штурмующие решить, как им вскрыть массивные дубовые двери деканата, как эти самые двери распахнулись и из них в холл выскочили трое националистов, по-видимому, решившие продать свою жизнь подороже. И, что хуже всего, в руках у них были немецкие пистолеты-пулеметы, на ближних дистанциях - оружие страшное.