Итальянцы, разумеется, пытались защититься от авиации, но одной имевшейся у дивизии «Черное пламя» батареи зенитных автоматов для этого было совершенно недостаточно. В конечном итоге, зенитки были уничтожены даже не бомбардировщиками, а истребителями, что атаковали их на бреющем полете и пулеметным огнем уничтожали расчеты или же повреждали сами орудия.
Авианалет закончился также быстро, как и начался. Но, не успели итальянцы прийти в себя, как добравшийся до Бриуэги корпус Листера пошел в наступление, охватывая город с запада и юго-запада. И вскоре на узких старинных улочках зазвучал лязг танковых гусениц.
Полковник Листер многому научился у советских военных специалистов, и танки во время штурма он использовал исключительно в тесном взаимодействии с пехотой. Продвигаясь по улицам города, танки эффективно подавляли огневые точки, устроенные итальянцами в окнах домов, за повороты же первой шла уже пехота, проводя разведку и не давая танку попасть в пушечную засаду. В результате применения подобной тактики итальянцам не удалось подбить на улицах ни одного танка.
Гораздо больше неприятностей доставляли немногие оставшиеся у противника танкетки, подбивать которые было не трудно, трудно было потом убрать их с дороги. Хорошо, если удавалось затолкать подбитую танкетку в какой-нибудь дворик, но иногда случалось так, что обгоревший остов намертво перегораживал улицу. В таких случаях пехота рассредотачивалась по окрестностям, пытаясь найти для танка обходной путь через близлежащий переулок.
Республиканцы продвигались в город крайне медленно, сражаясь в буквальном смысле за каждый дом, но важнее скорости продвижения было отвлечь итальянцев на себя и дать бригаде Штерна время на то, чтобы переправить свою бригаду на левый берег реки Тахунья.
Медленно, по одному, через мост переправилась рота средних танков Т-28А, потерявшая одну машину во время боев за Университетский городок. На той стороне их встретили две перевернутые противотанковые пушки, разбросанные вокруг них тела и кислый запах тротила. Это были результаты оставленных разведчиками ловушек. Оказавшись на левом берегу, танки перекрыли своими корпусами близлежащие улицы и, грозно водя пушечными и пулеметными башнями, приготовились прикрывать переход через мост остальных сил бригады.
По мере прибытия сил Красной армии положение дивизии «Черное пламя» становилось все более и более незавидным. С запада на них наседал корпус Листера, с юга - советская добровольческая бригада, а на востоке протекала река Тахунья, не оставлявшая пространства для маневра. С севера итальянцев специально никто не блокировал, оставив для них своеобразный «золотой мост», по которому можно было отступить.
Сдаваться, впрочем, итальянцы не собирались. За каждую улицу и за каждый дом республиканцам приходилось сражаться. И тем не менее, корпус Листера и бригада Штерна планомерно занимали город, невзирая на то, что генерал Коппи, находящийся с основными силами севернее Бриуэги, отправлял в бой все новые и новые части.
Особенно ожесточенно сражались чернорубашечники. Справедливости ради нужно отметить, что вся дивизия «Черное пламя», как, впрочем, и «Божья воля» с «Черными перьями», официально относилась к Добровольной милиции национальной безопасности, а ее солдаты считались чернорубашечниками. Но это было только формально, на самом же деле, после сражений начала тридцать седьмого года эти дивизии понесли большие потери и были доукомплектованы обычными солдатами. А вот бойцы группы «XXIII de Marzo», приданные дивизии «Черное пламя», были чернорубашечниками настоящими, идейными. Чтобы подчеркнуть свою особость, они не носили форменные кители, предпочитая сражаться в своих черных рубашках и галстуках. В плен их республиканцы предпочитали не брать.
По мере того, как испанские и советские войска продвигались вглубь города, в рядах их противников нарастала паника. И ближе к вечеру, когда стало ясно, что республиканцы вот-вот выйдут из города и атакуют основные позиции дивизии, находящиеся к северу от Бриуэги, итальянцы не выдержали и побежали. Генерал Коппи даже не пытался остановить своих солдат, все, на что он был способен - это придать их бегству некоторую упорядоченность.
Качели войны качнулись в другую сторону. Теперь итальянцам предстояло отступать, а республиканцам - их преследовать.