23 марта 1937 года. 12:50.
Юго-восточнее Торихи.
После того, как республиканцы не дали «Божьей воле» выбраться на шоссе, те оказались в весьма затруднительном положении. О том, чтобы силами одной восьмитысячной дивизии наступать на восемнадцать тысяч республиканских солдат не могло быть и речи, на подкрепление тоже надежды было мало. Две дивизии экспедиционного корпуса, которые теоретически могли бы поддержать наступление «Божьей воли», оказались заперты на шоссе и сейчас пытались освободить дорогу от собственной сгоревшей техники.
Достигшие солдатских ушей слухи о вчерашнем бегстве с поля боя дивизии «Черное пламя» поднятию боевого духа также не способствовали. И хоть офицеры старались пресечь подобные слухи и представить ситуацию как тактическое отступление, солдаты были не дураками и все прекрасно понимали. В ожидании контрнаступления они лихорадочно рыли окопы и мысленно готовились последовать примеру товарищей из «Черного пламени».
Наступать, однако, республиканцы не спешили. Вместо этого два артиллерийских полка первой Мадридской дивизии, временно разделенные между двумя отдельными бригадами начали методичный обстрел позиций «Божьей воли», начавшийся с рассветом и продолжавшийся в общей сложности пять часов. В лучших традициях Империалистической войны республиканцы засыпали итальянцев шрапнелью и фугасами, перемешивая с землей как отдельных солдат, так и целые подразделения.
И лишь в два часа дня, после обеда, Южная Мадридская бригада перешла в наступление, столкнувшись с той же проблемой, что и итальянцы несколькими днями раньше. Наступать по размокшей от дождей земле было весьма проблематично, особенно для танков, но испанцы, чувствовавшие за собой моральное превосходство, упорно двигались вперед, медленно, но верно приближаясь к позициям итальянцев.
Все то время, что Южная бригада продвигалась вперед, артиллерийский полк бригады Западной продолжал обстреливать позиции «Черного пламени». И лишь когда республиканцы подобрались к окопам на расстояние атаки и выпустили в воздух три красные ракеты, обстрел прекратился.
Бой был сколь ожесточенным, столь и скоротечным. Пока солдаты в окопах отчаянно дрались со штурмующими их республиканцами, их товарищи в тылу не стали дожидаться своей очереди и бросились бежать, бросая пулеметы и прочее тяжелое оружие. Танкетки и грузовики, впрочем, итальянцы постарались уволочь с собой.
Вскоре до дерущихся в окопах дошел слух о бегстве основной части дивизии. Республиканцев это воодушевило, а итальянцев, напротив - повергло в уныние. Многие после предательства товарищей предпочли бросить оружие и сдаться. Но, поскольку таковыми были далеко не все, некоторых из сдающихся в горячке боя все равно убили, невзирая на поднятые руки.
Когда же бой закончился, Южная бригада оставила один батальон для присмотра за пленными и принялась преследовать бегущие силы итальянцев, не давая тем собраться с мыслями и перегруппироваться. Впрочем, учитывая скорость движения и тех, и других, происходящее выглядело скорее, как медленное выдавливание итальянцев на север.
Когда же бегущие оказались севернее Торихи, удерживавшая город Западная бригада также выдвинулась на север, двигаясь параллельно «Божьей воле» и не позволяя итальянцам выбраться на Французское шоссе. Впрочем, командовавший остатками дивизии генерал Эдмондо Росси и не пытался этого сделать. Все, чего он хотел - это в относительном порядке пересечь рубеж Трихуэке - Бриуэга и довести своих солдат к своим, в Аламинос.
Желания генерала Росси в общих чертах совпадали с планами командира первой Мадридской дивизии Энрике Хурадо Баррио, решившего не преследовать отступающих итальянцев, а вместо это этого занявшего Трихуэке и закрепившегося на линии окопов, отрытых еще для корпуса Листера. Впоследствии Хурадо продлит линию обороны республиканцев еще и на запад от Трихуэке, до города Торре-дель-Бурго.
23 марта 1937 года. 13:55.
Позиции добровольческой бригады имени Коминтерна. Южнее Бриуэги.
В Бриуэге же, тем временем, продолжалась работа по сбору трофеев. Отступая, итальянцы оставили на позициях более тысячи винтовок, около пятидесяти пулеметов и даже несколько орудий. Все это вооружение нужно было осмотреть, и, по возможности, использовать для вооружения новых отрядов добровольцев.
С одним таким образцом итальянского вооружения довелось познакомиться и Максиму. Взвод пешей разведки, к которому была прикомандирована его группа, дислоцировался недалеко от штаба и вот, возвращаясь с обеда, Белов обратил внимание на группу красноармейцев, сгрудившихся вокруг стола и что-то активно обсуждавших. Причем, обсуждавших эмоционально, с матерком. Не удержавшись, Максим подошел ближе.