Новость о падении Теруэля прозвучала как гром среди ясного неба, воодушевив республиканцев и серьезно деморализовав националистов. Франсиско Франко незамедлительно обвинил Рэя де Аркура в якобы допущенных им ошибках и даже назвал изменником. Однако, несмотря ни на что, Франко не оставил попыток прорвать оборону республиканцев и вернуть Теруэль. Лишь одиннадцатого марта, когда потери националистов достигли чудовищных значений, а возможности снабжения были почти исчерпаны, Франко приказал отступить.
Сложно описать то ликование, которое охватило республиканцев после победы под Теруэлем! Во многих городах, невзирая на холодную по испанским меркам мартовскую погоду, стихийно вспыхивали народные гуляния, продолжавшиеся иногда по два-три дня. К людям, за последние два года сильно уставшим от войны, стремительно возвращалась вера в победу.
Впрочем, победа под Теруэлем была единственным крупным сражением весны тридцать восьмого года. И националистам, и республиканцам требовалось время, чтобы «переварить» завоеванные провинции, а последним - еще и подготовить крепкий оборонительный рубеж на новой линии фронта. Левантийская армия, как выполнившая свою задачу, была расформирована, а ее дивизии пополнили силы Центрального и Арагонского фронтов.
Из мелких же сражений стоит отметить лишь взятие Хаки, после которого вся территория Арагона оказался подконтрольной Республике. В остальном же, если не считать мелких стычек, на всей линии фронта наступило затишье.
11 мая 1938 года. 16:00.
Кабинет Х. Негрина. Мадрид, Дворец Кортесов.
Вместе с военными победами в Испании менялась и политическая обстановка.
Поначалу многие критиковали Хуана Негрина за слишком активное, по их мнению, сотрудничество с коммунистами, причем, громче всех это делала часть его же товарищей по Испанской Социалистической Рабочей Партии во главе с Индалесио Прието. Больше же всего Прието и его сторонников возмущало то, что Негрин назначил на министерские посты разных непонятных людей, вроде коммуниста Висенте Урибе и профсоюзного деятеля Хосепа Кальвета-и-Моры, вместо того чтобы отдать эти должности своим товарищам по партии!
Поэтому не было ничего удивительного в том, что сразу же после поражения под Сеговией и весьма скромных успехов под Брунете, Прието начал выступать с активной критикой как Негрина, якобы продавшегося коммунистам, так и советских военных советников, про которых он говорил, что те «общаются с нами, как колонисты с завоеванным населением».
Однако, шло время и после победы под Сарагосой, заметный вклад в которую внесли как советские военные советники, так и советская же добровольческая бригада имени Коминтерна, ругать коммунистов стало как-то не принято. Победа же под Теруэлем и последовавшее за ней освобождение Арагона изменили вообще все. Негрин и его правительство получили такую поддержку народа, что за их критику можно было легко получить по морде!
Вынужденный снизить уровень своей антикоммунистической риторики, Прието отнюдь не успокоился, продолжая призывать к отказу от сотрудничества с коммунистами своих товарищей по партии. Кто-то поддержал его в этом вопросе, однако, большинство видело от сотрудничества ИСРП с Коммунистической Партией Испании и Советским Союзом одну только пользу. Пошли даже разговоры о том, что социалистам и коммунистам нужно объединиться если не в одну партию, как это было проделано в Каталонии, то, как минимум, в один политический блок!
Хуан Негрин поспешил воспользоваться такой народной поддержкой и одиннадцатого мая на правительственном совещании выдвинул вопрос о подготовке нового наступления, благо момент был самым что ни на есть подходящим. Дивизии, изрядно потрепанные в ходе боев, уже были доукомплектованы, а боевой дух солдат был на высоте. Армия, наконец, поверила в то, что она может побеждать.
Предложение Негрина возражений не вызвало, а вот насчет цели будущего наступления мнения разделились. Негрину казалось правильным начать наступление на Толедо и дальше на юг, Рохо хотел реализовать, наконец, давно откладываемый план наступления на Эстремадуру, что позволит рассечь контролируемую Франко территорию надвое, а министр флота Урибе и адмирал Гонсалес де Убиета, вообще, предлагали провести масштабную высадку десанта на Балеарские острова.
В итоге, решение так и не было принято, а Хуан Негрин поручил Главному штабу разобрать все выдвинутые в ходе совещания предложения, а через неделю встретиться вновь и поговорить более предметно.