- Понятно, товарищ Белов, - спокойно кивнул Артузов, принимая информацию к сведению. - Хорошо, я попрошу кого-нибудь из санинструкторов позаботиться о товарище Линь.
Два дня спустя группа «Авангард» стояла на платформе Мадридского вокзала и ожидала, когда подадут поезд на Барселону, где Киу должна была сесть на теплоход и отправиться в Одессу, а Максим с Гретой при помощи контрабандистов окажутся в Марселе.
Максим слабо понимал, каким образом Артуру Христиановичу удалось так быстро добыть для них с Гретой заграничные паспорта Третьего Рейха, но предполагал, что без помощи Коминтерна тут не обошлось. Вместо внутренних паспортов Рейха, которые в эти дни только готовились к введению[12], у Максима и Греты были так называемые сертификаты об арийском происхождении.
Группа не хотела афишировать свой отъезд, поэтому провожать их пришел один только Хорхе. Когда поезд, наконец, был подан, девушки по очереди обняли своего испанского товарища, ставшего им за два года настоящим другом, и ушли в вагон пошушукаться. Максим же задержался на перроне, чтобы перед отъездом выкурить сигарету.
- Ну, что ж, прощай, друг! - после паузы произнес Хорхе. - Приятно было воевать с тобой плечом к плечу! Жаль только, что все так закончилось…
- Мы вернемся, Хорхе, - возразил Максим. - Мы обязательно вернемся!
- Думаешь? - скептически поинтересовался Молина.
- Хуже, - улыбнулся Белов, крепко пожав другу руку и ободряюще хлопнув его по плечу. - Я на это надеюсь! Бывай, друг, и не вздумай погибнуть до нашего возвращения!
- Постараюсь! - ответил Хорхе, на лицо которого, несмотря на горечь расставания, сама собой выползла улыбка.
Щелчком отправив в урну окурок, Максим вошел в вагон. Хорхе же еще немного постоял на перроне, провожая взглядом удаляющийся поезд, а потом отправился в штаб-квартиру КПИ. Служба в качестве переводчика группы «Авангард» закончилась, и теперь ему предстояло получить новое назначение.
30 июня 1938 года. 10:12.
Балеарское море.
Комдив Штерн стоял на корме теплохода «Аджария» и, опираясь на леер, провожал взглядом уплывающие в даль причалы барселонского порта.
Буквально вчера закончилась долгая и крайне утомительная передача материального имущества бригады испанцам, которым были переданы все танки, самолеты и артиллерийские орудия, вместе с боеприпасами. С собой возвращавшиеся на родину красноармейцы забирали только стрелковое оружие, отчасти потому, что не желали демонстрировать противнику перспективные конструктивные решения, отчасти же из-за того, что к новому советскому оружию в Испании все равно не было боеприпасов.
И, казалось бы, после такого дела Григорий Михайлович вполне мог позволить себе немного расслабиться и отдохнуть, но нет, расслабиться у него никак не получалось. Не было у комдива Штерна ощущения хорошо выполненной работы, напротив, его жгло чувство, будто он сделал для Испании гораздо меньше, чем мог бы. Это чувство, отягченное, к тому же, мыслью, что не по своей воле он не сделал всего, что мог, и не давало ему спокойно отдыхать.
- Прощаешься, Григорий Михайлович? - поинтересовался подошедший замполит бригады Абрамов.
- Прощаюсь, Александр Александрович, - вздохнул Штерн. - Не дали нам закончить работу, вот теперь только и остается, что прощаться…
- Вот и у бойцов похожие настроения, - покачал головой Абрамов. - Они говорят, что все было зря, что их товарищи погибли напрасно… просто потому, что наша страна не в силах противостоять давлению мирового сообщества! Ну, и англичан с французами матом кроют, куда уж без этого. За последнее я их даже не одергиваю, сам бы загнул что-нибудь эдакое, да должность не позволяет.
- Одним словом, испанский стыд, - невесело усмехнувшись, подытожил Штерн.
- Какой-какой стыд? - не понял Абрамов.
- Испанский, - пояснил Штерн. - Я эту фразу услышал под Сарагосой от лейтенанта Белова из госбезопасности. Как он пояснил своим подчиненным, испанский стыд - это когда дичь творят они, а стыдно за нее почему-то тебе.
- Да уж, иначе и не скажешь, - засмеялся Абрамов, однако, тут же посерьезнел. - Однако, с настроением бойцов нужно что-то делать…
Был бы здесь лейтенант Белов, он мог бы объяснить замполиту Абрамову, а через него - и красноармейцам, что все далеко не так плохо, как им кажется. Да, советские войска покидали Испанию, но они оставляли ее в гораздо лучшем состоянии, нежели в иной истории.