- Нельзя клеить чертежи канцелярским клеем, от него бумага коробится, - пояснил Максим. - Нужен резиновый.
Через час первая партия клея была изготовлена, после чего работа пошла. Максим отправлял чертежи на распечатку, они с Виноградовым раскладывали их на столе, после чего аккуратно склеивали. Когда клей высыхал, чертежи отправлялись в подготовленную, наконец, Особую Копировальную лабораторию при НКВД, разместившуюся в нескольких комнатах Кремлевского арсенала.
В лаборатории распечатки попадали в руки четырех сотрудников, которые вначале копировали чертежи на кальку, а затем делали с них цианокопии. Оригинальные распечатки после этого уничтожались, кальки отправлялись в спецархив, а «синьки» укладывались в папки для передачи их конечным получателям.
Такие сложности были предприняты для того, чтобы сохранить тайну изначального происхождения чертежей. По этой же причине сотрудниками копировальной лаборатории являлись четверо людей с техническим образованием, приговоренные к высшей мере социальной защиты. Эти люди прекрасно понимали, что живут они ровно до тех пор, пока являются полезными, а потому работали на совесть.
После склейки чертежей в квартире Максима воняло бензином, поэтому по вечерам он открывал форточки в обеих комнатах и, пока квартира проветривалась, уходил гулять по Кремлю. В один из таких вечеров он встретил Кирова, с улыбкой на лице наблюдавшего за игравшими в снежки детьми, среди которых была и его Женя.
- Здравствуйте, Максим, - произнес Киров, завидев на дорожке высокую фигуру Белова. - Тоже гуляете?
- Да, Сергей Миронович, - кивнул Максим, пожимая протянутую ему руку. - Нужно иногда дышать свежим воздухом, а не бензином.
- Бензином? - не понял Киров.
- Для склейки чертежей нельзя пользоваться канцелярским клеем, от него бумага волнами идет, - пояснил Максим. - Нужен резиновый клей, который делается из растворенного в бензине каучука. Вся квартира им провоняла!
Киров помолчал, наблюдая за тем, как Женя ловко подставила более крупному Василию Сталину подножку, отправив его в сугроб. Вид Васьки, полностью облепленного снегом, был встречен веселым смехом других детей.
- Максим, вам, возможно, будет это интересно, - тихо произнес Киров. - Сегодня утром в Ленинграде был расстрелян Леонид Николаев.
- Ну, это было ожидаемо, - также тихо заметил Максим. - А что с его семьей?
- Никаких доказательств их причастности к действиям Николаева обнаружено не было, - ответил Киров. - Им, конечно, придется уехать из Ленинграда, но никаких обвинений им не предъявлялось.
- Это правильно, - кивнул Максим. - Главное, чтобы потом их никто не попытался репрессировать только за то, что они родственники человека, совершившего покушение на товарища Кирова.
- Не репрессируют, - уверенно ответил Киров. - Именно потому, что они родственники человека, совершившего покушение, они будут находиться под негласным надзором НКВД и любые действия в их отношении должны будут согласовываться с центром.
Максим кивнул, довольный тем, что в этой истории ни в чем не повинные люди не пострадали. Это была хоть и маленькой, но все же его победой. Он надеялся, что и в дальнейшем репрессии будут касаться только тех, кто и в самом деле является врагом советской власти.
2 января 1935 года. 13:00.
Квартира М. И. Белова. Москва, Большой Кремлевский дворец.
Тридцать первого декабря в Советском союзе впервые отмечали новый год. Праздник этот пока считался детским, поэтому принятых в более позднее время пышных застолий, длившихся всю ночь, не наблюдалось, тем более что первое января было обычным рабочим днем.
Тем не менее, в квартире Сталина состоялся праздничный ужин, на который были приглашены Киров с Женей, Ворошилов с женой Екатериной Давидовной и приемными детьми Светланой и Тимуром Фрунзе и Орджоникидзе с женой и дочерью Этери. Дети искренние радовались празднику и водили хороводы вокруг елки, взрослые же не спеша ели и пили вино. О работе в этот вечер, по негласному соглашению, не было сказано ни единого слова.
Максим же отмечал свой первый новый год в прошлом в гордом одиночестве, что его ни в малейшей степени не тяготило. Друзьями, совместно с которыми можно было бы праздновать, он еще не обзавелся, а старшие товарищи, по понятным причинам, его не приглашали. Поэтому, он решил устроить первого января себе и Виноградову внеочередной выходной, а второго приступил к реализации еще одного своего плана.