Галочка Голицына сверилась со списком фамилий жильцов, прежде чем позвонить в дверь очередной переписываемой квартиры. Галочку не интересовала перепись, ее интересовали фамилии, оканчивающиеся на «цин» и «цын». Крупицин, здесь должен проживать одинокий Крупицин Арсений. Галочка вдруг заволновалась, понимая, что отчество она все равно не запомнит или перепутает, и решила обойтись без него.
— Переписчик Галина Голицына!
Нет, не так.
— Всероссийская перепись населения! Я ваш переписчик. Разрешите войти?
Галочка выставила повиднее фирменный портфель с бланками, папками, прочей канцелярской ерундой, а также удостоверением, которое следовало предъявить вместо демонстрирования казенного ягдташа. Но она о нем забыла, а пожилой человек пригласил пройти, не взглянув на портфель.
Переписные листы на одинокого человека — процедура незатейливая. Галочка не торопилась. Она устала от предыдущих опрашиваемых и их ответов. Конечно, это утомительная и совсем не интересная процедура, теперь она согласна со всеми, кто ее отговаривал от участия в этом деле. И семьи с фамилиями на «цин» и «цын» попадались не так часто, как она думала. А те, кто попадался, будто сговорившись, давали одни и те же указания:
— На конце — «цын», через «ы», не так, как Ельцин.
Или же:
— На конце — «цин», через «и», как Ельцин.
И никто толком не знал, почему же именно «ы», а не «и». Или почему именно «и», а не «ы». Но Ельцина поминал каждый.
Галочка была студентка, филолог и недавно вступила в клуб ономастики и топонимики. Ей нравились имена и названия, зачастую они были привлекательнее, чем их носители. Галочка любила слова и думала, что они интереснее людей и предметов. Уж играть с ними было гораздо увлекательнее, тем более что они никогда не жульничали. Но теперь эта рутина переписывания населения, обилие лиц и имен собственных, имен географических ей наскучила и бесконечно надоела. Все переписываемые слились в один антропоним «Субъект Переписи». И в конце дня ей, как тому учителю греческого, хотелось залезть в футляр, закрыть глаза, поднять средний палец и сказать: «Антропос».
Близилось очередное (раз в месяц) заседание клуба. Галочка должна была сделать доклад о фамилиях, имеющих в окончании «цын» или «цин». О том, что носители окончаний «цын» являются потомками духоборцев. О том, что духоборцы и молокане взяли себе за неписаное правило давать новые или изменять старые фамилии присоединившихся к их братству, но так, чтобы потом помнить или знать, как определить, откуда пришел к ним человек, из каких краев. Так казаки-переселенцы получали фамилии с «цы», что отсылало и к «казацы», и к «духоборцы», и к «переселенцы». Ради этих фамилий Галочка и вызвалась ходить переписчиком, но мало кто интересовался происхождением своей фамилии.
Галочка заполнила все полагающиеся формы на Арсения… (за отчеством моргнула в бумаги, но тщетно) Крупицина, и ей пора было уходить. Вдруг неожиданно для себя она спросила:
— А вы знаете, зачем перепись?
— Нет, а что это?
— Это то, зачем я к вам пришла. Собрать о вас данные и… — Галочка хотела добавить — передать их в Росстат, но толстые стекла в нелепой оправе так бесхитростно увеличивали радость в его глазах, что она умолкла.
— Да, да, вы правы! Данные — это коллекция знаний, это нужно, всегда пригодится.
Галочке захотелось закрыть глаза, поднять средний палец и сказать: «Антропос». Но вместо этого она задала свой вопрос про окончание его фамилии. Нет, он не знает, почему он Крупицин, а не Крупицын. Но есть бумаги отца, знаете, милая барышня, такие старые бумаги, страшно лишний раз развернуть — на сгибах хрупкие. Мама была Чернышёва. Давайте посмотрим… Нет-нет, благодарствуйте, мне уже пора.