«Ну, во-первых…» Джинджер протягивает мне салфетку. «Это он каждую ночь пускает эту собаку к тебе в комнату. И если бы я была любительницей ставок, я бы поставила все свои фишки на то, что он стоит там и смотрит, как ты спишь».
Я уже предполагала, что это сделал он. Но приятно получить подтверждение.
Я беру секунду, чтобы высморкаться. «Я имею в виду, я знаю, что мужчины странные», — усмехается Джинджер. «Но даже если он чувствует себя плохо из-за того, что я пострадала, я все равно не понимаю, почему он избегает меня. Например, почему бы ему хотя бы не спать со мной ночью?»
Джинджер выдыхает. «Ладно, вот та часть, которую с этической точки зрения мне, вероятно, не следует тебе рассказывать».
Я поворачиваюсь к ней лицом. «Но ты все равно собираешься?»
«Очевидно. Ладно, так вот, два дня назад я работала допоздна, потому что я взяла послеобеденное время, чтобы посидеть с племянницами. В любом случае, я могла видеть, как Кинг спускался по лестнице, после того, как, как я предполагала, он отвёл Дюка в твою комнату. И я могла чистить рамки для фотографий в коридоре за дверью его кабинета, и он мог разговаривать по телефону…»
«Ты подслушивала?»
Она смотрит на меня. «Ты хочешь историю или хочешь меня судить?»
Я складываю руки на коленях. «Расскажи историю, пожалуйста».
«Ну, как я уже говорила, он разговаривал по телефону с кем-то. Я, наверное, догадываюсь, с кем, но эти двери слишком прочные, чтобы что-то расслышать, так что в основном это были просто приглушенные звуки. Но я чуть не сбила одну из рам со стены, когда Кинг внезапно закричал, что она меня боится».
«Боишься его? Я?»
Она пожимает плечом. «После этого все вернулось к приглушенной чепухе, и я решила, что задержалась достаточно долго».
«Как он мог подумать, что я его боюсь?» Я вскидываю руки вверх, забыв о скомканной салфетке, зажатой в ладони, и мы смотрим, как она приземляется на мою холодную тарелку с завтраком.
Я смотрю на фиксатор, закрепленный на моем запястье, пытаясь понять его мотивы. И прихожу только к одному выводу.
«Мужчины — идиоты».
Джинджер приподнимает бровь. «Ты что, для этого сотрясение мозга получила, чтобы это понять?»
У меня вырывается неловкий смех.
Такое ощущение, что я так давно не смеялась.
«Ну», — Джинджер хлопает себя по бедрам. «Теперь, когда ты проснулась, хочешь, чтобы я помогла тебе подняться наверх?»
Чтобы я могла сидеть в одиночестве в тишине еще неделю? Нет, спасибо.
Мой живот урчит, поэтому я наклоняюсь вперед и тяну тарелку с сэндвичами к себе. «Я хотела бы две вещи».
"Хорошо…"
«Сначала я хочу познакомиться с новыми собаками». Я откусываю кусочек бекона.
«А во-вторых?»
«Мне нужен матрас».
«Э-э…» Джинджер смотрит на меня так, будто я сошла с ума.
«Если мой муж не будет спать в нашей комнате, то и я не буду».
«И где именно ты хочешь разместить этот матрас?»
«Моя студия». Я встаю, забирая тарелку с собой. «У меня есть работа».
ГЛАВА 88
Кинг
«Что?» Стекло запотевает от моего дыхания, а я по-прежнему прижимаюсь лбом к окну.
Я не знаю, зачем кому-то стучать в мою дверь. Весь смысл пребывания в этой гостевой комнате в том, чтобы не попадаться на глаза, но мой дом, похоже, переполнен людьми, которые делают все, что им вздумается.
Эта комната находится на втором этаже, в противоположном конце дома от главной спальни, и над моим кабинетом, что означает, что у меня есть частичный вид на студию Саванны.
И хотя она задернула все окна прозрачными шторами, я вижу ее тень, когда она движется по пространству. Я могу наблюдать за ее очертаниями, пока она рисует, даже если я не могу разглядеть мазки ее кисти.
Она слишком много работает. Она там все время дня и ночи. Заходит слишком далеко после того, что ей пришлось пережить.
Вот сейчас, уже за полночь, а в ее студии все еще горит свет. У меня нет обзора всего помещения, поэтому я не могу быть уверен, что она делает, но она не спит. Потому что она всегда выключает свет, когда ложится спать.
И это самое худшее…
Я делаю глубокий вдох, и мой выдох снова затуманивает стекло.
Хуже всего то, что она больше не спит в нашей кровати. Она бросила ее, как и я. И это значит, что у меня больше нет тех немногих личных моментов с ней. Единственных моментов, когда я был достаточно близко, чтобы видеть, как исчезают ее синяки. Единственных моментов, когда я мог чувствовать хотя бы самую крохотную остаточную связь с ней.