— Босс! — выкрикнул Преппи, врываясь в мою мастерскую с круглыми глазами, словно он только что вынюхал грузовик кокаина и забыл, как моргать.
— В чем дело, Преп? — поинтересовался я, заканчивая рисовать тату, которое щенячьи глазки нарисовала для меня.
После того как я увидел эскиз, мне нужно было заполучить его на своей коже в ту же секунду и до конца своих дней, только не знаю почему. Но с плеч будто свалилась гора, как только я это сделал.
— Что это за херня?! — спросил Преппи, указывая на тыльную сторону моей ладони.
Я вытер с кожи излишки краски и кровь и вытянул руку перед собой, чтобы посмотреть на работу.
— Это татуировка, придурок. Или ты забыл, чем я занимаюсь в этой комнате?
— Я знаю, что это, долбо*б. Я всего лишь хотел узнать, почему ты сам делаешь себе татуировку?
— Ты видел меня за этим делом сотни раз! Какая нахер разница? — рявкнул я.
Мне не очень нравился его допрос с пристрастием.
— Что именно это такое? — уточнил парень, наклоняясь через мое плечо, пока я прикладывал кусок пленки на руку.
— Ничего. Это нарисовала щенячьи глазки. Что именно ты хотел?
Я ненавидел резкие разговоры с ним, но и не собирался отвечать на вопросы, ответы на которые сам толком не знал.
— Пришел сообщить две новости. Первая. Звонил Медведь. Он слышал разговор отца. Айзек приезжает в город. Он не уверен, когда именно, но знает, что тот будет здесь. Хотя и приставил к нему человечка. Айзек еще в Далласе.
У МК (прим. пер.: мотоклуб) была очень длинная история с нашим бывшим поставщиком травки.
— И?
— И я по большей части уверен, что он немножко… Совсем чуть-чуть… В ярости из-за того, что мы отрезали его основные поставки.
— Я был в тюрьме. А он не хотел иметь дело с кем-либо, кроме меня. Если он ожидал, что мы прекратим дело, пока я не выйду, это была его ошибка. У нас появилась другая возможность. Мы ее использовали. Конец истории.
— Да, старик, но это мы с тобой так видим. Но Медведь слышал, что Айзек считает это ударом по яйцам и отплатить хочет неслабо.
— Я не собираюсь прятаться от Айзека или кого-нибудь еще. Если хочет со мной поговорить, он знает, где я, мать его, живу. Ну а теперь что за вторая новость, которую ты хотел мне рассказать?
— Чувак, у тебя такие перепады настроения с тех пор, как ты вернулся. Ты как сучка на коврике: скулишь по двадцать четыре часа в сутки. Вторая новость — это то, что я собираюсь пригласить Доу на свидание в субботу вечером.
— Что ты, бл*дь, собираешься сделать?!
Из-за одного этого предложения мне хочется, чтобы моя машинка для татуировок превратилась в настоящий пистолет с пулями. Преппи ступил на опасную территорию.
— Она горяча как ад, и я собираюсь пригласить ее на свидание. В кино или еще куда-нибудь. В кинотеатре под открытым небом показывают какую-то паранормальную хрень, а цыпочки любят такое дерьмо. Начинают жаться к тебе, — произнес Преппи, обнимая себя руками.
— Черта с два ты ее куда-нибудь поведешь.
Он не только не возьмет ее никуда, мне еще кажется, что фильмы ужасов не самый любимый жанр Доу. Девчонке и в реальной жизни хватает ужасов.
— Чувак, я не собираюсь ее трахать. Ну, если, конечно, ты не против. В этом случае я точно с удовольствием ею займусь.
Я встал со стула. Он откатился назад и ударился о стену.
— Ни. Единого. Е*аного. Шанса!!!
Мысль о его руках на ней вызывала у меня тошноту.
— Она тебе даже не нравится, — огрызнулся он. — Кроме того, ты ничего о ней не знаешь. И это по твоей же вине, потому что Доу и сама не много-то помнит о себе, но и о той малости, которой она располагает, ты не удосужился спросить.
В его словах было зерно правды, но Преппи не в курсе, что у меня была на это причина, и еще некоторое время эту причину я придержу при себе.
— О чем конкретно ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? Потому что вопросы а-ля «откуда ты» и «как тебя зовут» не совсем то, что нужно.
Преппи фыркнул и сплел пальцы на затылке:
— Не знаю. Мог бы спросить что-то обычное, например, какие сэндвичи она любит или что-то типа того.
— Сэндвичи. Ты хочешь, чтобы я обсуждал с ней сэндвичи?
— Бл*дь, ну а почему нет?! Все любят вкусные сэндвичи, а поговорить о них лучше, чем болтать о том дремучем дерьме, в котором ты плаваешь последние дни.
Вот почему Преппи был моим лучшим другом. Он видел меня насквозь.
— Я знаю, что Макс важна. Знаю, что нам нужно вернуть ее, но пока тебе стоит жить, брат. Болтовня с девчонкой, которая на всех основаниях — законных и незаконных — живет в нашем доме, не станет костью поперек твоего горла.