— Нам не нужно ничего делать. Я со всем разберусь.
— Подожди. Ты сказал, есть два варианта.
Кинг покачал головой:
— Это самый худший сценарий, и, честно, будет хреново вне зависимости от того, решусь я на него или нет. Я в любом случае не могу выиграть.
— Скажи мне, что именно тебе нужно сделать.
— Это темная стезя, и я не уверен, вернусь ли, выберав ее, — в его голосе слышалась томительная грусть, вынуждающая мое сердце болеть и надавить на него еще сильнее. — Но это самый худший выход, поэтому, если до этого дойдет, мне придется перейти Рубикон (прим.пер.: перейти Рубикон — выражение, означающее готовность к решительным действиям, сделать бесповоротный шаг, совершить решительный поступок, пройти «точку невозврата»). — Кинг посмотрел на меня неоднозначно. — Сейчас я собираюсь пустить все силы на "Бабулину Оранжерею" и посмотреть, что мы можем с нее иметь.
— Дай мне знать, если тебе понадобится помощь. Я сделаю все, что тебе нужно.
— Я запомню твои слова, — сказал Кинг, притягивая меня к себе на колени.
— Я серьезно.
— Как и я, — согласился Кинг, крепче сжимая меня. Он зарылся носом в выемку моей шеи. — Мне может понадобиться, чтобы ты ненадолго осталась с Грейс.
— Почему? С ней все в порядке? То есть… Ты знаешь, — я начала заикаться.
— Сейчас с Грейс все хорошо, но скоро здесь может начаться некоторое дерьмо, и я хочу, чтобы ты держалась от него подальше.
— Дерьмо, связанное с Айзеком? — спросила я.
— Ага, дерьмо, связанное с Айзеком. Только не переживай по этому поводу. Просто знай, если я говорю, что тебе нужно поехать и побыть с Грейс, то тебе нужно поехать и побыть с Грейс. Никаких вопросов. Никаких споров по этому поводу. Ты меня поняла?
— Я тебе поняла.
— Щенячьи глазки, мы можем поговорить позже? Я себя сейчас чувствую гребаной цыпочкой, которая выплескивает все, что накипело, — засмеялся Кинг.
— Да, мы можем поговорить позже, — ответила я.
Я притянула Кинга за шею и посмотрела на воду. Птица, бывшая музой моего рисунка, сидела на верхушке буя с сеткой для крабов посередине залива. Ее клюв был загнут вниз, и она выискивала в воде свою следующую добычу.
— Так что теперь? — поинтересовалась я, поворачиваясь к Кингу.
— Теперь? Теперь нам необходимо подняться наверх, и ты нужна мне в моей постели, потому что я даже не приблизился к тому, чтобы закончить с тобой на сегодня.
ГЛАВА 22.
Доу
— Вставай! — сказал Кинг.
Он взял меня за руку и оторвал от матраса. Я еще толком не проснулась. После того, как Кинг доказал свои слова о том, что он не закончил со мной вчера — и он не врал — я впала в секс-кому.
Жар курсировал от его руки через мою прямо к моему бешено стучащему сердцу, из-за чего дыхание сбилось в горле.
— Куда мы собираемся? — удалось пропищать мне, пока я надевала майку и белье.
Заглянув в мои глаза, Кинг медленно заправил непослушную прядь волос мне за ухо, позволяя самым кончикам его пальцев прикоснуться к моей коже.
— Малышка, — произнес он практически хриплым голосом, — пора перестать жить той, кем ты могла бы быть, и начать жить той, какая ты есть.
— Я думала, что это и делаю, — ответила я, зевнув.
Хватка Кинга на моей ладони окрепла. Он потащил меня в холл, а затем в свою тату-студию, включив свет.
— Сядь, — скомандовал он, отпуская мою руку и указывая на кресло в центре комнаты.
— Зачем? — спросила я, понимая все больше с каждой секундой пробуждения. Ладошки начали потеть. — Ты хочешь, чтобы я села в это кресло? — добавила я.
Кинг подошел к подставке с айподом и, стоя спиной ко мне, пролистал список песен. Спустя несколько минут звуки песни «Stay» группы «Florida Georgia Line» заполнили комнату.
Когда Кинг повернулся и заметил, что я по-прежнему стояла у двери, он сощурил глаза и снова указал на стул.
— Сядь, или я подойду, закину тебя на плечо и сам посажу тебя туда.
Его тон дал мне четко понять, что другого выбора у меня не было. Я неохотно подошла к креслу и скромно устроилась на краю.
— Сними майку, — его голос внезапно стал напряженным, и ему пришлось откашляться.
Кинг уселся на свой вращающийся стул и открыл нижний ящик с инструментами. Он начал перебирать их так, будто собирался сделать татуировку клиенту, как я видела множество раз за последние несколько недель.
— Что? Зачем? Что ты делаешь? — спросила я, будучи не в силах спрятать панику в голосе.
— Потому что, щенячьи глазки, будет очень сложно сделать это, когда твоя майка на тебе. Так что сними эту чертову вещицу, ладно? — Кинг был требовательным, но теперь в его тоне появилась мягкость, которой не было при нашей первой встрече.