Судя по жетону, это был наемник.
«Что ж, Бинбо Девас, спасибо за пистолет, с ним как-то подручнее, чем с мечами», мысленно поблагодарил я неудачливого солдата удачи и пошел обратно. Лицо Уурвада было омрачено, он пошел за мной.
Я попытался сменить его направление мыслей.
— Вы могли бы сказочно быть богатыми, Уурвад, если бы продавали такие вещи в Амбросию.
— Кроме того, что боги запрещают нам общаться с людьми других народов, у нас уже нет людей, которые могут делать старые вещи.
— Разве никто не может делать сейчас так же, как предки?
— Нет, о сияющая пустота.
— Но можно делать хоть что-то похожее, не обязательно так же хорошо, и продавать.
Он не ответил, и я обернулся к нему. Его губы сложились в жестокую складку отвращения. Он посмотрел на меня с осуждением. Я пожал плечами и отвернулся обратно, насвистывая песенку, хотя в душе моей было непоняно и тревожно.
Вернувшись в свои покои, я бросил золото на кровать, позвал Зальгирис и попросил ее принести масла. Мы провозились с Кулаем пару часов, вымазавшись как черти. Зато теперь у меня было нормальное оружие. Первый же выстрел отколол кусок от колонны и заставил Зальгирис зажмуриться и испуганно присесть. Оба этих события, ранее не виденных мной за всю жизнь, доставили мне большое удовольствие.
Вымывшись с ее помощью в бане, я одел все свои браслеты, пояс меч и корону и в этом виде предстал перед моими верноподданными на балконе, слегка оробев от вида огромной толпы.
Ярко светило солнце, они приветствовали меня гортанными возгласами. Я видел их любящие глаза — они восторженно любовались мной, своим королем.
Мне стало жаль, что Крез и Мэя не видят меня. Надо было их срочно отыскать.
— Теперь в честь вашего сияния мудрости воины потешат вас своими подвигами!
Я смотрел на турниры, а мне продолжали подносить вино и жратву. За спиной стояли Зальгирис и Зуулаа, рядом сидела Аченнаа, выспавшаяся и раскрасневшаяся от счастья.
Ликование толпы несколько омрачилось, когда один из поединщиков поскользнулся и упал в канал к крокодилам. Его товарищи молниеносно бросились ему на помощь, но смогли достать его только без одной ноги и руки. Впрочем, герой победоносно улыбался и махал всем уцелевшей рукой — теперь он мог до конца дней не беспокоиться о том, как прокормить семью, ведь победителям соревнований, да еще пострадавшим от священных крокодилов, полагалась большая пенсия.
— А теперь настало время отправить Того-достойного- к его праотцам! — возгласил Уурвад, воспользовавшись паузой.
Мне стало неприятно. Я поднял руку.
— Мне был сон. Я переношу отправление Того-достойного на другое время. О нем я сообщу, когда оно придет.
Раздался ропот — видимо, многие уже настроились насладиться зрелищем, которое обещало быть весьма торжественным. Уурвад скривился, но быстро вернул благостную улыбку.
— О великий король Даэлвис! Ибо голова его пуста и он видит дальше всех! А теперь борцы мусо!
Я обрадовался, что удалось избежать кровопролития, и на радостях выпил целый кубок. Вино ударило мне в голову, я почувствовал себя большим и сильным.
— Подержи, — сказал я Аченнаа, снял с себя все золото и передал ей. Затем я проорал:
— Радуйтесь, мои люди! Ибо ваш повелитель решил принять участие в борьбе воинов!
Бешеный восторг изрыгнулся из глоток.
Отведя от себя руку обеспокоенного Уурвада, я прыгнул вниз, прямо в бассейн, вышел оттуда и с громовым ревом несколько раз ударил себя в грудь, и поднялся на арену. Видимо напуганный мной боец мусо чересчур резво набросился на меня и смял в лепешку так, что искры посыпались у меня из глаз.
Воцарилась настороженная тишина. Начальник воинов подозвал к себе моего противника и сказал ему что-то такое, что он изобразил оскал испуга. Начальник подтолкнул его ко мне и подмигнул мне.
— О великий повелитель народ! — возгласил он, обращаясь не ко мне, а ко всем зрителям, недоуменно и тревожно взиравшим на происходящее. — Только самые глупые не смогли понять, что ты шутишь, притворяясь таким слабым! Ах-ха-ха! Очень смешно!
— Ха-ха-ха!!! — загоготали вокруг, корчась от смеха.
Так легко поколотивший меня воин зверско нахмурился, и у меня душа ушла в пятки, но отступать было нельзя. Я пошел на него, но едва он дотронулся до меня, как откатился в сторону с воплем адской боли. Зрители взревели от восторга.